Личный водитель

Сокольский ответил после первого же гудка и предложил ей подъехать к нему в Управление – постового он предупредит, чтобы ее пропустили. Илона долго уговаривать себя не заставила и уже через час распивала чаи в служебных апартаментах начальника городского розыска, пытаясь по обстановке в кабинете определить характер и привычки его хозяина. Но серые жалюзи на окнах, стандартная офисная мебель, огромная карта города на стене, составленные буквой «Т» столы для проведения совещаний и два массивных уродливых сейфа ровным счетом ни о чем ей не говорили.

Она понимала, что подполковник не мог не оценить достоинства ее фигуры, но при этом он не пялился на ее ноги и не раздевал взглядом. По первому впечатлению нельзя, конечно, судить о человеке, и при более близком знакомстве с ним ее вполне могло постигнуть разочарование, но женская интуиция подсказывала ей, что разочарована она не будет. Ведь он и не стремился выглядеть в ее глазах героем. Не пытался, как другие мужчины, понравиться ей. В нем не было фальши. Он был естественен в каждом своем жесте, и Илона почувствовала такое доверие к нему, будто знала его всю жизнь. Оказалось, что Сергей Сокольский знал ее отца Михаила Григорьевича Березкина, с которым он в свое время служил в одном авиаполку в заполярном поселке Африканда, где прошло все ее детство.

Для Сокольского воспоминания об Африканде значили не меньше, чем для Илоны, как, впрочем, и для всех, кому довелось жить и служить в этой точке на карте с таким странным для Крайнего Севера названием. Подарили поселку столь неожиданное для Заполярья название инженеры-путейцы, прибывшие сюда в необыкновенно жаркий для этих широт день. По местной легенде, один из них сказал: «Ну и жара, просто Африка!», другой подтвердил: «Н-да», так в память об их первых впечатлениях и появилась на Крайнем Севере своя Африканда, причем целых две – Африканда-1 (железнодорожная станция и военный городок) и Африканда-2 (рабочий поселок). Теперь здесь грустно и тоскливо. После расформирования авиаполка, вокруг которого и крутилась вся жизнь в этом военном городке, оставшиеся без присмотра сооружения ветшают и разворовываются, опустевшие дома стоят без окон и дверей, и легендарная Африканда потихоньку умирает, превращаясь в город-призрак.

Но более всего Сергея Сокольского огорчил рассказ Илоны о том, как трагично сложилась судьба ее отца после Африканды. Когда их авиаполк расформировали, Михаил Березкин вместе с семьей вернулся в родной Слобожанск. На гражданке подходящей для него работы не нашлось, и бывший летчик-истребитель занялся частным извозом на своих «жигулях», которые приобрел еще в Африканде. Однажды он, как всегда, рано утром уехал таксовать и больше домой не вернулся. Машину с трупом ее отца нашли только поздно вечером далеко за городом. Михаил Григорьевич погиб от рук убийц за рулем: удавка намертво впилась ему в шею. На правой руке трупа был отрезан безымянный палец, на котором погибший носил массивное обручальное кольцо, отлитое на заказ из золота самой высокой пробы. После увольнения из армии Михаил Григорьевич располнел, кольцо с каждым годом снималось все труднее, но менять его он не стал. Кольцо сидело так плотно, что, казалось, вросло в палец, поэтому убийца не церемонился. Мать Илоны не надолго пережила мужа. После его убийства она как-то сразу состарилась, и через год ее свел в могилу рак желудка.

Сокольский помнил это дело, тогда в Слобожанске была целая серия убийств таксистов, но найти преступников так и не удалось. Илона же после трагической гибели отца от рук грабителей теперь в каждом бандите видела убийцу своего отца. И вот теперь она сама застрелила человека. Страх ожидания наказания был для Илоны хуже самого наказания. В наказании, каким бы оно ни было, есть что-то определенное. Неопределенность же – это как свет в конце тоннеля, который может оказаться надвигающимся поездом.

Когда Илона виделась с Сокольским в последний раз, Сергей сказал, что если ей еще когда-нибудь понадобится его помощь, она может звонить ему в любое время суток. У Илоны сложились с ним настолько доверительные отношения, что даже сейчас, когда ее разыскивала, наверное, вся милиция города, она решилась обратиться к нему если не за помощью, то хотя бы за советом.