Личный водитель

Кокаин относится к серьезным наркотикам, и дежурный по городу сразу же доложил ему о доблестных гаишниках, изъявших целый грамм этого кокаина у какой-то «ночной бабочки». Для сотрудников дорожно-патрульной службы попасть в такую сводку – целое событие! На каждом разводе начальство требовало от них, чтобы без сводки об участии в раскрытии преступлений патрульные экипажи не возвращалась, и тут им так подфартило. Так, во всяком случае, они думали, что им подфартило, когда бойко докладывали командиру взвода о своем «подвиге».

Подполковник Сокольский решил лично посмотреть на героев дня, задержавших «ночную бабочку» с пакетиком кокаина. Бегло ознакомившись с собранным ими материалом, он понял, что приехал в райотдел не зря.

– А позвольте вас спросить, господа сержанты, как вы определили без всякой экспертизы, что это кокаин, а не крахмал, например? Как копы в кино, на вкус, что ли, его пробовали? – напустился он на рыцарей полосатого жезла, свистка и радара.

– Так нам это, сам адвокат сказал, что это кокаин его пассажирки, ну мы потому ее и задержали, – пояснил ему инспектор Дрынкин.

– А вы, случайно, не поинтересовались, откуда этот гражданин, как его там, Слипкин, знает, что в запаянном пакетике именно кокаин? Его осведомленность вам не показалась подозрительной? – задал им каверзный вопрос Сокольский, поставивший незадачливых борцов с наркомафией в тупик. Ну не рассказывать же им начальнику угрозыска, что адвокат сунул им по сотке баксов каждому, дабы они отпустили его с миром и не задавали лишних вопросов!

Сокольскому и без их объяснений было все ясно, но выговаривать гаишникам за то, что их обвел вокруг пальца ушлый адвокат, он не стал. У них есть свой командир, пусть он и разбирается, почему его подчиненные сегодня так облажались. Шибко грамотного адвоката к этому кокаину уже не привяжешь, и надо было решать, что делать с его задержанной подругой. В том, что адвокат ее подставил, Сокольский не сомневался, но просто так освободить Илону Березкину, как гаишники отпустили Слипкина, было нельзя. Материал об изъятии у нее пакетика с кокаином весом около одного грамма, который она, со слов адвоката, якобы спрятала под ковриком его машины, уже не только зарегистрирован, но и прошел по сводке. Адвокат же проходит по этому материалу лишь как свидетель и, понятное дело, будет до конца стоять на своем, мол, он сам выдал правоохранительным органам свою случайную попутчицу. По факту ведь так и было. Гаишники протокол изъятия составили грамотно, все как положено, с подписями понятых. И хотя сама Илона его не подписала, для нее это мало что меняло. В протоколе было отмечено, что в присутствии понятых она от подписи отказалась, и этого было достаточно, чтобы она уже не отвертелась, ведь адвокат, похоже, не соврал и в пакетике действительно кокаин, а не бодяга какая-нибудь из смеси крахмала со стиральным порошком.

Когда помощник дежурного привел задержанную Илону Березкину в комнату для допросов, Сокольский приказал ему немедленно снять с нее наручники и предложил ей воды. В идеально подогнанной по фигуре форме, которая ему очень шла, стройный, по-военному подтянутый милицейский подполковник с правильными чертами лица и живым взглядом внимательных глаз Илоне сразу понравился, и она, доверившись ему, рассказала все как было, ничего не утаивая. Выслушав ее, Сокольский пообещал во всем разобраться и заверил ее, что если она невиновна, то ее обязательно отпустят, и даже оставил ей номер своего мобильного телефона.

Освободили ее, правда, только на следующий день ближе к вечеру, когда пришел результат экспертизы, по заключению которой в изъятом гаишниками пакетике оказалась обычная сахарная пудра.

Изумлению Илоны не было предела, ведь она-то точно знала, что там был кокаин, причем высшей пробы. Слипкин ей говорил, что отдал за него по сто евро за дозу и при ней его нюхал. Илона, конечно, сразу догадалась, что чудесное для нее превращение кокаина в сахарную пудру произошло не без участия подполковника Сокольского, и ей захотелось как-то его отблагодарить. Номер его мобильного телефона, который он дал ей вчера, она заучила на память, но перед тем, как позвонить, нужно было сначала привести себя в порядок. Ей казалось, что она вся пропиталась запахами «комнаты для доставленных», где ей довелось отсидеть почти сутки, и в таком «протухшем» виде она даже по телефону не могла себе позволить общаться с Сокольским. Вернувшись домой, она минимум час отмокала в пенной ванне, наполненной ароматами бергамота, жасмина, мяты и лаванды. После ароматизированной ванны она высушила феном волосы, обновила маникюр и только после этого позвонила ему.