Личный водитель

Эдмон, подхватив с земли один из брошенных боевиками «калаш», вклинился в эту «групповуху», когда двое боевиков уже выбыли из схватки. У одного была сломана челюсть, а другой держался обеими руками за сломанный нос, и экс-легионер Эдмон Габен с ходу так им добавил прикладом автомата, что с земли они уже не поднялись. Остальных троих он скосил одной очередью, после вернулся к распластавшимся на земле боевикам и добил их «контрольными» выстрелами. Прибежавшего на выстрелы пилота он убивать не стал, а только отобрал у того пистолет, после чего намертво связал летуна его же собственным брючным ремнем.

Покончив с боевиками, Эдмон рванул к армейской палатке и застал «хирургов» за их кровавым делом. Те так были увлечены «операцией», ведь за каждый донорский орган заказчик обещал им заплатить большие деньги, что продолжали вырезать почки у лежавшей под наркозом бушменки, не обращая ни на кого внимания. В дальнем углу палатки лежали сложенные штабелями выпотрошенные тела, прикрытые насквозь пропитавшимся кровью брезентом. Эдмона чуть не вырвало от этого жуткого зрелища, и после всего увиденного он уже не мог пощадить «черных трансплантологов» и расстрелял их на месте.

Вернувшись к Марине, которая все еще находилась в прострации от всего того, что ей пришлось сегодня пережить, он сказал ей, что все самое страшное для нее уже закончилось, и увел ее вместе с пилотом к вертолету. Усадив пилота за штурвал, Эдмон развязал ему руки и приказал запустить двигатели. Несчастным бушменам они ничем уже помочь не могли, и чем быстрее они покинут это страшное место, тем лучше.

Часть вторая

Вернувшись в Киев через полгода скитаний по пустыне Калахари, Марина была даже рада тому, что за это время ее теперь уже бывший муж Игорь Гладышев успел заочно с ней развестись. Однако, поскольку считалось, что она погибла в авиакатастрофе, брачный контракт, в котором было записано, что в случае развода ее муж не имел права претендовать на свою долю в ее компании, превратился в никому не нужную бумажку. В результате Игорь завладел всей ее бизнес-империей, управлять которой Марина в свое время сама столь опрометчиво ему доверила. Отыграть же назад оказалось не так-то просто. Выиграть судебную тяжбу против своего бывшего мужа, который мог купить любого судью вместе со зданием суда, было нереально.

– Так что, дорогая моя, ты сама должна понимать, что судиться со мной тебе дороже выйдет! – вальяжно развалившись в своем директорском кресле, предупредил он. – Радуйся тому, что тебе остается все движимое и недвижимое имущество, доставшееся тебе по наследству от отца, на которое я не претендую, хотя мог бы. Слушай, а может, ради этого наследства ты сама его и заказала? А что? Всем ведь известно, что ты только ради его миллиардов сюда приехала.

– Гарик, что за бред ты несешь?! – ужаснулась она.

– Просто хочу, чтобы до тебя побыстрее дошло, какие проблемы я могу тебе создать, если ты вдруг вздумаешь судиться со мной. К твоему сведению, твой покойный папик, начинавший свой бизнес с банального рэкета, стал олигархом, а не сгнил в тюрьме, только благодаря покровительству моего отца-генерала, который в свое время пожалел молодого рэкетира Рашида Мамедова, банда которого обвинялась в зверском убийстве цеховика. Да-да! Не делай такие круглые глаза! – с усмешкой произнес он. – Твой героический папашка проходил по оперативным учетам как лидер ОПГ – организованной преступной группировки – и уложил в могилу не один десяток коммерсантов, чьим бизнесом потом завладел. А мой батя, будучи начальником Управления по борьбе с этой самой организованной преступностью, его «крышевал». Вот именно поэтому после своей отставки генерал милиции Гладышев и возглавил службу безопасности компании, к созданию которой он имел самое непосредственное отношение. А вот ты, дорогая моя, никаких прав на акции нашей корпорации, по большому счету, вообще не имеешь. Унаследовать миллиарды Рашида Мамедова только лишь потому, что он когда-то там трахнул твою мамашу? Да и то не факт, что это именно его сперматозоид поучаствовал в твоем зачатии. ДНК-экспертизу никто ведь не проводил. Так что ты у нас никто и звать тебя никак! Посему никто никаких акций нашей компании тебе никогда не вернет! – пообещал он.

– Все, что ты мне сейчас наговорил про моего отца, – ложь! Я не верю ни одному твоему слову!

– Ну, может быть, Рашид Мамедов сам лично никого и не убивал. Официально, во всяком случае, его никто в убийствах никогда не обвинял. Однако большинство коммерсантов, у которых в бандитские девяностые твой отец отжал бизнес, были убиты, а некоторые из них взорваны или расстреляны вместе со своими семьями. Вот так он и заработал свой первый миллион. И ты должна мне еще быть благодарна за то, что я избавил тебя от такого кровавого наследства.

– Я, конечно, проверю, как мой отец заработал свой первый миллион. Но сначала выясню, кто подстроил мне авиакатастрофу. И начну я свое расследование с риторического, в общем-то, вопроса: кому было выгодно, чтобы я погибла?

– Ты на меня, что ли, намекаешь?