Личный водитель

– Я знаю, – сказал Эдмон, чуть ослабив захват, – что ты делал в салоне бизнес-джета перед нашим вылетом в Сан-Сити, до которого мы по известной тебе причине не долетели. И если ты сейчас напишешь мне чистосердечное признание, в котором будет только правда и ничего, кроме правды, выйдешь из этого кабинета на своих двоих. Поймаю на лжи – тебя вынесут отсюда вперед ногами. Мне прикончить тебя – раз плюнуть. Меня этому учили! Делается это так: шея у тебя крепкая, поэтому для облегчения задачи следует приподнять голову, растягивая шею и ослабляя соединение шейных позвонков. А затем резко скрутить ее встречным движением рук. Левая рука толкает затылок от себя, правая – тянет подбородок на себя и вверх. Раздастся хруст, и это будет последнее, что ты услышишь в своей жизни до того, как твоя голова развернется почти на сто восемьдесят градусов. Я доходчиво тебе все разъяснил?

Гладышев угрюмо кивнул.

– Тогда бери ручку, бумагу и подробно распиши мне все свои действия с момента, когда ты вошел в салон бизнес-джета, – приказал Эдмон. – И обязательно укажи, какой тип снотворного ты использовал и где его достал, а я проверю!

Не зная того, насколько осведомлен его оппонент в этом деле, Владимир Михайлович играть со смертью в «верю – не верю» не рискнул и накатал чистосердечное признание про «Нокаут-капли», целый флакон которых он вылил в бутыль с водой, находившуюся внутри бортовой кофемашины.

– Ну что ж, потрудился ты неплохо! Почерк вполне разборчивый, – внимательно прочитав его сочинение на заданную тему, удовлетворенно отметил Эдмон. – Только ты забыл указать, у кого приобрел эти «Нокаут-капли», – напомнил он.

– Мне достала эти капли одна дама полусвета, свою связь с которой я не хотел бы афишировать.

– Вот только не надо благородного рыцаря тут передо мной из себя строить! Имя, фамилия, номер мобильного телефона этой проститутки – живо!

– Фамилию не знаю. Я ее через эскорт-агентство «Фея» заказывал как Глорию, и номера ее мобильного телефона у меня нет. Я подобные контакты в своем смартфоне не храню. Уж не взыщи! – пожал плечами Гладышев.

– Ладно, хрен с ней, с этой Глорией, – махнул рукой Эдмон. – А теперь встань и подойди ко мне! – приказал он.

Гладышев встал из-за стола и покорно подошел к Эдмону.

– Вот это, – Эдмон показал ему сигаретную пачку, – будет лежать у тебя в кармане. В этой пачке сто грамм пластида с радиоуправляемым детонатором. Кнопка – у меня. И ты сейчас, не поднимая никакого шума, проводишь меня до машины. Если твои охранники не дадут мне уйти спокойно или ты попробуешь выкинуть ее при мне, я нажму кнопку и твои потроха будут потом со всех стен соскребать, – пригрозил он.

Достать начиненную взрывчаткой пачку из кармана Владимир Михайлович решился, только когда синяя «шкода» с залепленными грязью номерами, в которую сел Эдмон, скрылась за поворотом. В сигаретной пачке вместо пластида оказался брусок пластилина из детского набора…

Кусая губы от досады, что его развели как пацана, Гладышев сгоряча намеревался заявить в прокуратуру о нападении на него бывшего легионера Иностранного легиона, но поскольку привлекать внимание правоохранительных органов к этому делу было не в его интересах, он ограничился тем, что зафиксировал полученные побои в ближайшем травмпункте. Со справкой из травмпункта Владимир Михайлович мог в случае надобности доказать, что оговорить себя он был вынужден под угрозой смерти, а значит, все признания, которые он написал под диктовку избившего его Эдмона Габена, будут недействительными.

Понимал это, очевидно, и сам Эдмон. Потому как прошел после его «наезда» целый месяц, а «чистосердечное признание» Владимира Михайловича нигде так и не всплыло. Гром грянул, когда Гладышев стал уже забывать об этом крайне неприятном для него инциденте. Интерпол по запросу Ботсваны объявил его в международный розыск по подозрению в подготовке теракта, в результате которого частный бизнес-джет Falcon 900EX, летевший по маршруту Киев – Сан-Сити, разбился в низовье дельты реки Окаванго.

Как проинформировал его знакомый полковник из аппарата МВД по дисциплинарным правам, основанием для такого запроса послужила собственноручно написанная им «явка с повинной», которая пришла по почте в Интерпол Габороне. Причем на конверте был указан его, Владимира Гладышева, домашний адрес, как адрес отправителя. Получалось, что сам Владимир Михайлович это письмо в Габороне – столицу Ботсваны, где находился офис Национального центрального бюро Интерпола, и отправил.