ЛидаКол

Страх любопытству проиграл,

И он убежище покинул.

Вдруг гробовая тишина

Сменилась телефонной трелью.

Пока картина не видна,

Только мелодия за дверью

С вибрацией переливались.

Он заглянул на пол-лица –

Внутри два тела распластались.

В одном — соседского жильца

С трудом узнал из-за отёков.

Чуть поодаль лежал чужой,

Весь пол под ним в тёмных подтёках,

Одет красиво, пожилой.

Надрыв звенящий телефона

Шёл однозначно от него.

И вот незваная персона,

Необъяснимо для чего,

К его одежде тянет руку,

Берёт диковинный прибор,

Не тем концом приставив к уху,

Начать пытаясь разговор.

Жених опять звонит из будки,

Терзаем длинными гудками.

Секунды превратились в сутки.

Внутри, как острыми шипами

Погибших к этой свадьбе роз,

Всё по-живому раздирает.

Эмоций горя передоз…

Монеты аппарат съедает.

«Алло! Беда! Спасай! Ты где?

Всё хуже, чем боялся, вышло!»

Но вместо слов «на хрипоте»:

«Алё, алё! Вас плохо слышно!»

Тон незнакомый у ответа

Сжимает грудь ещё больней,

Прикрыв надежды лучик света

Владельцу худшего из дней.

«А где хозяин телефона?

Вы дайте ему трубку там», –

Несчастный выдал тихим стоном.

«Боюсь спросить, а кто он Вам?»

«Отец… Он рядом? Или нет?»

«Не знаю даже, как сказать.

Случилась худшая из бед, –

Слова пытаясь подобрать,

Свидетель горя, наконец,

Как надо пользовался связью, –

Простите, умер ваш отец…

Точней, убит… Какой-то мразью».

Затем он адрес обозначил,

Ещё сочувственно жалел.

Он искренне не мог иначе…

Не слышал Коля, побледнел…

Пошёл к машине, сел и вдруг

Расплакался почти навзрыд,

Забыв про свой бандитский круг,

От слёз не ощущая стыд…

Пришедший к месту участковый

Был в легкой панике от трупа.

«Да что ж за день такой хреновый!» –

Подумал, грамотно ощупав

Лежавшего на входе в дом

Мужчину старше средних лет.

В кармане паспорт был при нём.

«Я со второго, там сосед,

В его квартире дверь открыта, –

Продолжил честный гражданин, –

Он и ещё один — убиты…

Второму, кстати, сын звонил».

Слуга порядка оторвался

От старых паспортных листов,

Где след погибшего остался –

Иван Давидович Петров…

* * *

Водитель белой «БМВ»

Совсем недавно в коллективе.

Служил в Афгане, в ВДВ,

Улыбчивый, на позитиве.

От Коли по пути отстав,

Добрался сам до места сбора,

О нём заранее узнав

Во избежание форс-мажора.

Немного времени назад

Невеста вновь разволновалась,

Сквозь белый кружевной наряд

Наружу сердце вырывалось

От вдруг нахлынувшей тревоги,

И то — не девичий испуг

В преддверии свадебной дороги.

Она глядела на подруг

С потерянностью на лице,

Забыв о хлопотах приятных,

В переживаниях об отце,

Болезненных и столь внезапных.

Цвет губ сменился добела,

Пульс танцевал в обнимку с веной.

«Похоже, точно тест сдала», –

Переглянулись Света с Леной.

И тут же Лиде помогли,

Под руки аккуратно взяв,

К окну спокойно подвели,

Как им казалось, всё поняв.

При свежести дневного бриза

По коже пробежал озноб,

От верха тела и до низа,

От шеи до красивых стоп.

Вдох-выдох. Медленно легчало.

Невольно взор пал под окно,

Где «БМВ» как раз стояла –

Престижа белое пятно.

Из объяснений жениха –

Машины с автомастерских,

На время дали их пока.

Сердечный танец поутих,

Дыхание тоже стало реже,

Тревога за отца прошла.

Увидев часть из их кортежа,

Невеста вслух произнесла:

«Девчонки, быстро собирайтесь!

А за меня не бойтесь! Нервы…

Ну что стоите? Вниз спускайтесь!

Автомобиль приехал первый».

В машине пейджер дал сигнал,

Беззвучно отражая фразу

Того, кто это и прислал

Понятным текстовым приказом.

Всё просто: «Срочно приезжай»,

А дальше адрес назначения

Ему отправил Николай

Без лишних слов и объяснения.

Уже собрался стартовать,

Но тут к машине из парадной,

Неся всю женственную стать,

На каблуках, колонной ладной,

За кем приехал, появились.

Он тут же выскочил навстречу.

«Вы вовремя как раз, садитесь!» –

Полной приветливости речью,

Не сомневаясь, что во благо,

Галантно встретил, рассадил

И с верой правильности шага

На новый адрес покатил.

* * *

Обласкан солнцем лес из сосен,

Меж ними ветер тёплым шёлком.

Рой мух навязчив и несносен,

Ведёт двух путниц по просёлкам.

Идут неспешно, с разговором,

С их голосами дружит эхо,

Всё повторяя стройным хором,

Лишь бы украсть немного смеха.

Но девушки грустны скорей.

«Ну что, дорога не пугает?

Здесь в это время много змей, –

Светлана в сторону кивает, –

Селение вепсов там, направо,

Ещё их называют чудь54,

Народ загадочного нрава,

А тётя Муза дальше чуть!

Там лета детства моего,

Крик леса и его же тишь.

Лид, понимаю, что его

Уже ты точно не простишь.

Но разве легче тебе будет

Лечить в глуши боль от потерь?

А этого, может, осудят…

Мы верим, и ты тоже верь.

Уф, стой, я что-то запыхалась…

Давай немного отдохнём?»

«Конечно», — Лида отозвалась,

Сама же думала о нём,

По-новому, без сожалений,

Уже без шока, как вначале

От милицейских объяснений,

Когда ей там всё рассказали.

С каким-то чувством злым, тяжёлым,

Из скорби, что смогла обнять

Объятием своим суровым,

Её любовь повергнув вспять.

В печальной искренней заботе

На Лиду Света посмотрела:

«Не удивляйся только тёте,

Способностям там нет предела!

Всё видит через расстояние,

Пропавших часто находила.

Необъяснимые познания…

Да даже раковых лечила.

Покажется чудаковатой,

Но это лишь на первый взгляд.

Всё помнит: и людей, и даты.

И, кстати, может сделать яд.

Ещё всё знает наперёд!»