Лидер с планеты Земля

Двое техников выкатили объект на площадку, после чего сразу же покинули полигон.

Мишенью для АЭ-пушки послужил роботизированный ховертанк, управляемый дистанционно.

Пояс «подключался» к устройству-усилителю простым соединением двух ри́сок: надел АЭП, подошёл к прибору, прислонился брюхом к контакту, услышал щелчок, приступил к работе.

Сначала «изделие номер ноль» испытывал я.

Как это ни удивительно, оно и вправду работало. Как только пояс включился, ховертанк выключился. Но когда я повернулся с прибором чуть в сторону, танк снова поднялся в воздух и замигал фарами. «Ширину» луча установили экспериментальным путём. Она составила чуть меньше трёх градусов.

— А можно сделать так, чтобы угол менялся? Ну, скажем, градусов до пятнадцати, — спросил я у Эрлиха.

— Да, экселенц. Это возможно. Но мощность луча будет падать в квадратичной зависимости.

— А если угол уменьшить?

— Уменьшить не выйдет, — развёл руками капитан-инженер. — Мы и так сделали его минимальным. При усилении фокусировки мощность будет падать лавинообразно.

Дальность «выстрела» на мне проверить не удалось. Даже при выставленной на минимум мощности пояса, луч бил на всю длину полигона, а это ни много, ни мало, целых пятнадцать тин. Причём, выключению электричества никакие препятствия не мешали. Он пробивал и броневые листы, и горы земли, и каменные строения, и выставленные перед мишенью боевые машины…

Гас отработал с усилителем с такими же как у меня результатами.

А вот когда мой пояс надели на лейтенанта Карстена, его эффективность упала катастрофически. На максимальной мощности дистанция поражения составила только сто тридцать пять тян. Итог, прямо скажем, не впечатляющий.

— Дополните образец угловым регулятором и доработайте его для установки на «Аврору» вместо какого-нибудь орудия, — приказал я капитан-инженеру. — Следующие испытания будем проводить в космосе…

Следующие испытания антиэлектрического излучателя мы провели через восемь суток. Могли бы и раньше, но режим секретности не позволил. Установить готовое изделие на «Аврору» так, чтобы никто ничего не заподозрил, оказалось непросто. Пришлось придумать легенду о специальном ГРЭБ-поглотителе увеличенной мощности и наградить бо́льшую часть экипажа дополнительными увольнительными и премиями (повод — победа в спешно организованном соревновании между двумя УБК). В итоге на испытания в астероидный пояс «Аврора» ушла, имея на борту только три процента личного состава — тех, без кого нельзя обойтись.

Роль мишени играл один из пяти приписанных к крейсеру челноков, переоборудованный под беспилотник. Два челнока крутились поблизости и контролировали результаты стрельбы.

На этот раз параметры испытываемого устройства удалось определить более-менее точно.

Кроме углового регулятора на излучатель установили прицел-визир, работающий как в оптическом, так и в радиодиапазоне. С его помощью наводить устройство на цель оказалось не так уж и сложно. Я лично разобрался с этим меньше чем за минуту.

Полученные результаты, с одной стороны, порадовали, с другой, снова заставили призадуматься.

В моём случае дальность «выстрела» на максимальной мощности и минимальном угле составила почти триста тин. На минимальной мощности и угле одиннадцать градусов (при большем угле фокусировка терялась и луч «разрушался») — около двадцати пяти. У Гаса эффективность огня оказалась на тридцать процентов меньше — двести и восемнадцать тин. У всех остальных, вне зависимости от личного «профиля чётной сходимости», она не превышала пятисот тян, а при минимальной мощности и максимальном угле падала вообще до нуля.

То, что никто кроме меня и Гаса не мог воспользоваться супероружием — это было хорошо.

То, что высокий ПЧС не коррелировал напрямую с принятым на Флоре «индексом барьерной сходимости» — было плохо.

Плохо в том смысле, что это опять отдаляло меня от того, что я пообещал Паорэ при расставании.

Последние пару недель мне стало казаться, что раскрыть тайну барьера не так уж и сложно. Достаточно просто набрать статистику по нескольким сотням тех, кто имеет высокие профили чётной сходимости, и, если их предки жили в Империи со дня основания, проверить их родословные и определить «точки пересечений». А там уже и до «нулевого пациента» недалеко — того, кто реально знал, что такое Барьер и откуда он взялся.

Изучение найденных на базе архивов и сопоставление их с официальной историей «великих держав» Галактики давало хорошую пищу для размышлений. Пятьсот здешних лет — именно столько насчитывалось времени жизни у всех относительно крупных стран и союзов. Именно столько существовало и флориансткое княжество. И это никак не могло быть простым совпадением.

Однако тот факт, что Гас, имеющий профиль всего лишь «Бэ минус», управлялся с антиэлектрическим поясом несоизмеримо лучше, чем те, кто имели «А» и «А плюс», но никогда не бывали на Флоре, чётко отделял историю этой планеты от остальных. И инъекции закрепления никакой роли здесь не играли. Ведь, в отличие от всех прочих граждан Галактики, пользоваться АЭПами мог любой флорианец…

* * *