Лидер. Сергей Павлович Павлов

Почти такая же история была с Валентином Манкиным, на которого кто-то написал донос, что он собирается после Игр остаться в Израиле. Валентин выиграл на трех Олимпиадах «золото», а мог бы стать невыездным и сидеть в Киеве и, в лучшем случае, тренировать мальчишек на Днепре.

А вообще, чтобы завоевать расположение, доверие Павлова, нужно было дать, в первую очередь, результат, быть наверху. Если председатель видел, что ты действительно работаешь, а не просто плывешь по течению, тебе не просто везет, то можешь рассчитывать на его поддержку. Человек, который с пониманием, творчески относится к своей работе, пытается что-то новое внести в системы подготовки, корректирует свою деятельность, становился для него уважаемым человеком. Очень уважаемыми людьми в спорте были для него тренеры.

Павлов реально смотрел на положение вещей, не требовал от спортсменов, более высоких результатов, чем они могли показать. Он не казнил людей за неудачи, никогда не распекал спортсмена. Он мог спросить с других, почему так случилось. А к спортсменам относился уважительно, и те его любили, просто обожали. В том числе и за то, что он им помогал. Кстати, перед стартами он не ходил в раздевалки в отличие от некоторых коллег, которые считали, что похлопыванием по плечу они всерьез ободряют спортсмена. Спортсмены потом шутили, что от таких доброжелателей плечо болит. Зато в случае успеха он был первым на пороге раздевалки после награждения. И радовался абсолютно искренне. Спортсмены для него были настоящими героями.

Виталий Смирнов вспомнил историю Юрия Власова, который после великолепной спортивной карьеры перешел на литературные хлеба. А литература – дело не очень-то прибыльное, и заработков быстрых здесь не бывает. Павлов сумел добиться для него ставки, высшей ставки спортсмена, рублей пятьсот, министр получал столько. Юрий Петрович всегда говорил: никогда не забуду Сергея Павловича, если бы не он, не смог бы я стать писателем… Вообще не припоминаются имена спортсменов, которые были бы Павловым обижены… Принимал он спортсменов не формально, а по-человечески. Да, он был членом ЦК КПСС, был депутатом Верховного Совета СССР, а школу общения с людьми прошел в комсомоле.

Для него спортсмены были такими же представителями народа, как парни, поехавшие на БАМ. Другое дело, что серьезной системы подготовки спортсменов к жизни после спорта, скажем, переподготовки, до Павлова попросту не существовало. При Павлове спортсмены обязательно должны были учиться в высших учебных заведениях. Разумеется, учеба шла у всех по-разному, но у каждого была определенная сумма знаний, которая все-таки позволяла смотреть в будущее. Но на восемьдесят процентов это была еще та учеба. Тот же Анатолий Тарасов говаривал: «Если учеба мешает спорту, то брось ее». Часто спортсмены и в самом деле учились лишь формально. Создание школ тренеров не было открытием Павлова, они существовали и до войны, закончил такую школу и Анатолий Тарасов. Но теперь бывшие спортсмены сидели ежедневно по 6–8 часов за партой и за два года по-настоящему проходили тот курс, за который они уже имели «зачеты». Правда, теперь это уже было иное качество знаний.

В 1979 году по распоряжению Сергея Павлова был создан первый компьютерный центр, который работал во время чемпионата мира по хоккею в Москве. Его «крестными отцами» были Борис Майоров, возглавлявший Управление хоккея в Спорткомитете, и его друг, знаменитый академик Станислав Шаталин, поклонник футбола и хоккея. Был связан с этим проектом и Павел Павлов – сын председателя, который остался в инфизкульте в аспирантуре.

Бывало ли, что кто-то попадал к Сергею Павловичу «на ковер»? В общем, случалось. Это было, мягко говоря, очень неприятно. Как только он нахмурит брови, сразу становилось не по себе. Какого-то мата, истерики никогда у него, естественно, не было, но голос становился жестким, суровая манера была. Но он быстро отходил. Вторая половина беседы уже шла в ином ключе – а как ты считаешь, в чем дело, почему проиграли, что нужно исправить и прочее, прочее. Ему важно было вместе с собеседником дойти до причины поражения или неудачи.

«Иногда он впадал в гнев, но вел себя даже в такой ситуации как нормальный, цивилизованный человек, – вспоминал Смирнов. – Мог повысить голос, даже стукнуть кулаком по столу, но никогда не матерился. По крайней мере публично. Как любой русский человек, наверное, обладал в этом отношении большим словарным запасом, но держал себя в рамках. А уж тем более, никогда не унижал, не оскорблял людей».

После церемонии открытия зимней Олимпиады в Лейк-Плэсиде ему пришлось вызывать к себе на разговор Александра Тихонова – выдающегося биатлониста, который нес флаг СССР на параде.