Лидия. Головная боль академии. Книга 2 (СИ)

Мама, которой, ясен пень, не рассказали, что я вчера чуть не померла, оживилась при упоминании моего избранника:

— Я хочу его видеть!

— Мам, он не питает ко мне романтических чувств, — остудила я её пыл.

— Пф! Да быть не может! — отмахнулась она. — У этого несчастного нет шансов.

Эх, мне бы твою уверенность, мамуль.

Папа не дал нам углубиться в обсуждение моего избранника:

— Ректор сказал про присосавшуюся к тебе сущность из Хаоса.

— Во-первых, Розочка не присосалась ко мне — она мой фамильяр. Во-вторых, она не сущность, а самый прекрасный на свете паук!

— Паук, которому нипочём мощнейшее смертельное боевое заклинание, Лия! Паук, размером с… — он запнулся, подбирая сравнение.

— С карету, — подсказала я. — Посмотри внимательнее на мою ауру: у нас связь. Розочка не причинит мне зла.

— Вижу, — вынужден был признать папа. — Что ж, поговорю с Ардом, чтобы отправленная к тебе комиссия не настаивала на изъятии скрывателя ауры. Я проверил, что оттока магических сил у тебя нет, и связь с фамильярами безопасна.

— Спасибо, папуль.

Родитель привычным движением поместил артефакт мне под мышку и залечил рану.

Что ж, одной проблемой меньше! Мою тайную любовь хотя бы не рассекретят раньше времени.

* * *

После обеда папа привёл гостей.

— Мари Мейо, — представилась нам мама Лесара.

Я посмотрела на неё, и мне тут же стало стыдно за своё благополучие.

Мари, по возрасту мамина ровесница, выглядела лет на пятнадцать старше: высохшая, измождённая, с жилистыми руками, торчащими из-под коротких рукавов грубого коричневого платья. Под тёмным платком в мелкий цветочек она прятала седеющие волосы, а под утратившей упругость кожей погибала её былая красота.

Будь Мари магиней, она всё ещё была бы молода.

Увы…

Мой эликсир молодости, которым я регулярно снабжаю маму Катарины, конечно, поможет, но чуда не сотворит.

Мама с папой выказали гостям исключительно радушие, но когда дошли до столовой с накрытым обедом и подвели к столу, Мари воскликнула:

— Ой, да вы что, я не сяду! — и попятилась назад.

Лессар тоже будто кол проглотил и явно чувствовал себя не в своей тарелке.

Что называется: бедные родственники приехали. Попробуй их уговорить отведать барских харчей.

Так я узнала, что у моей мамы просто ангельское терпение и умение убеждать. Ух, какой талант пропадает! Скольким детям в головы могла вложить свою мудрость!

Трапеза прошла далеко не так, как всем бы этого хотелось. После предложения переехать в наш замок маме Лессара поплохело, и она наотрез отказалась пользоваться благами, которых, по её убеждению, недостойна.

В итоге моя мама предложила женщине работу с проживанием. Секретарская должность, непыльная работёнка, ничего сложного.

И лишь после этого категоричное и повторённое раз сто «нет» сменилось робким «ну, я не знаю».

После обеда, пока мои мама с папой проводили экскурсию по замку, Лессар подловил меня и помахал передо мной потрёпанным блокнотом:

— Угадай, что это?

— Ты пишешь мемуары?

— Очень смешно, — не оценил он мою шутку. — Это, моя любимая кузина, блокнот, от корки до корки заполненный заявками на твоё веселящее зелье.

— Вау! В пятницу нас с тобой на руках будут носить!

— Вот только у нас нет столько ингредиентов, — донёс, наконец, до меня мысль Лессар, — а в будни нас не выпустят в город.

— Попрошу папу закинуть нас завтра с утреца в Нортмор. В чём проблема?

— В воскресенье лавка не работает, — покачал головой он.

— Ай, не беда, ограбим травницу в Фербосе, — отмахнулась я.

— Лия, я должен забрать срочный заказ в Нортморе. Со всеми этими событиями я совсем забыл… — и реально расстроился, даже плечи ссутулил.

Кажется, я плохо на него влияю.

— Когда закрывается лавка?

— В пять.

— Сейчас три. Бежим искать папу. Может, ещё успеем.

* * *

Нортмор встретил нас царапучим морозом, закатным солнцем и толпами людей, пришедших на оружейную ярмарку.

— О, это же эльфийский клинок! — воскликнула я, заприметив характерный изгиб и узор изделия, но, подойдя ближе к прилавку, поняла, что передо мной подделка. — Нет, ну, издалека похож, конечно, но какого рожна вы продаёте липу по цене оригинала, а? — возмутилась, взглянув на цену: тысяча золотых.

— Сама ты подделка! Кыш-кыш отседова! — из-за прилавка вышел мужик-гора в каракулевом тулупе и оттолкнул нас от своей лавки.

— Ах, ты так? — раздраконилась я и заголосила на всю улицу: — Не покупайте у него! У этого толстяка поддельное оружие! Подделки по цене оригинала!

Тут же с противоположного края улицы прибежал обманутый покупатель и потребовал возврата, так что мужику-горе стало не до нас.

— Идём, Лия, нам пора, — Лессар потянул меня прочь, а я почему-то медлила, словно ощущая спиной чей-то взгляд.

Оглянулась, а там…

Мужчина, выбранный для меня самой судьбой, неторопливо шёл под ручку с молодой женщиной и ребёнком. У его спутницы было до неприличия счастливое лицо. Бесяще счастливое! А вот у самого ректора — нет. Или мне хотелось, чтобы он не чувствовал себя счастливым с какой-то левой бабой.