Лидия. Головная боль академии. Книга 2 (СИ)

Деда с Амавером могли уйти порталом прямо из аудитории, так как получили от ректора разрешение и были внесены в систему безопасности как свои, но им хотелось ещё раз глянуть на Эдриана, как на диковинную зверюшку.

Посмотрели. Нахмурились оба и засобирались покинуть наше радушное заведение.

— Увидимся на балу, — кивнул нам напоследок Амавер, прежде чем шагнуть в портал.

А когда комиссия ушла, мой возлюбленный поинтересовался:

— Что они сказали тебе? — судя по тому, что он обратился ко мне на «ты» при Фенеке, его ситуация изрядно волновала.

— Пожурили слегка, но сказали, что патент зарегистрирован, — совсем даже не соврала я и обратилась к Фенеку: — Профессор, могу я оставить формы с зельем в аудитории? Их пока не рекомендуется перемещать, — большего я сказать не могла, так как Эдриану нельзя об этом знать.

— Да, конечно, — ответил Фенек и прямо при нас запер аудиторию. — Поздравляю с патентом, адептка. Пусть он секретный, но уверен, вы ещё порадуете науку открытиями.

— Благодарю. Буду стараться.

И мы разошлись.

Эдриан зачем-то пошёл со мной.

— Ты палишься, — прошипела я ему.

— Да я чуть двери в аудиторию не выломал, когда они тебя увели! А что если бы тебя прямо оттуда забрали? Тебя могли казнить!

Ну, просто драма-кинг, не меньше! Спасибо, что верил в меня. Я там всего лишь с дедулей и Амавером объяснялась, а он меня уже мысленно похоронил!

— Всё не так страшно.

— Не так страшно?! — о-оу, кажется, Эдриан перенервничал. — Знаешь, как скоро казнили заказчика и исполнителей, которые пытались меня убить?

— Тише, нас могут услышать… — снова прошипела, но кое-кому, похоже, было по барабану.

— В день допроса! Лия, пожалуйста, не отсвечивай больше! — это, что, меня пытаются в паранджу одеть и в темницу посадить?

— Не поняла?

— Будет слишком жестоко, если… — тут он осёкся, мотнул головой и заговорил о другом: — Возьми мантию-невидимку и приходи ко мне, хорошо? Только розовую бирку спрячь, а то заметят.

— Там, в душе, ты меня по бирке обнаружил?

— Да. Знаешь ли, это подозрительно, когда в воздухе висит вырвиглазно розовая штуковина.

Вот ведь… засада! Это, получается, и папа меня тогда по бирке опознал? Стыдоби-и-ища…

* * *

К Эдриану я отправилась не сразу: сначала предупредила Кэт, что ночевать буду не в нашей комнате, затем забежала в душ, после заглянула в лабораторию — проверить крыс (все тварюшки агрессивно зыркали на меня злющими глазюками), дальше мной были скуплены остатки пирожков в столовой, и только после этого я, тщательно проверив мантию, отправилась в пункт назначения.

— Ты долго, — Эдриан и безо всякой сыворотки пожирал меня голодным взглядом.

— Были дела, — кокетливо улыбнулась ему, уже зная, что, как только защёлкну замок на двери, он набросится на меня.

«Щёлк!» — и я тут же оказалась схвачена.

От рук Эдриана шёл жар. Мне реально было горячо в тех местах, где он касался меня.

— Еле дождался, — пояснил он, как будто и так было неясно. — Два раза принял холодный душ, пока ждал тебя. Крышу сносит. Не могу…

Меня, унесли в кровать, не обратив ни малейшего внимания на пирожки. Сумка на пару с мантией так и остались лежать на полу у входной двери.

Раздели меня по-военному быстро. Всё-таки в чём-то прав был дедуля, когда обозвал Эдриана дикарём. Романтическое предвкушающее медленное раздевание — это история не про нас.

Притормозил мой голодный зверь только когда вошёл в меня и ощутил, что вот-вот взорвётся. А удовольствие хотелось продлить.

— Как сдержаться, когда ты так невыносимо соблазнительна? — прошептал он мне в губы.

Он навис сверху, вклинившись мне между ног, и медленно двигал бёдрами. Смотрелось, ну, очень сексуально. Массивная, по сравнению с моей, фигура, горящие углями чёрные глаза, приоткрытый рот, и о, богиня, как он стонет! Он думает, что просто глубоко дышит, но тихие утробные стоны прорываются с каждым углублением в меня.

Мне понравились подлинные, неконтролируемые эмоции Эдриана. Оказывается, он такой чувственный! Вау! Просто вау!

А теперь расшевелим, раздраконим в нём дикаря!

Я обхватила ногами его бёдра и резко притянула к себе до упора, а губами впилась ему в губы.

О, как он кричал моё имя! Надеюсь, на этот раз Эдриан не забыл поставить полог тишины.

После первого излияния он не вышел из меня, потому что какой смысл? Боевая готовность вернулась мгновенно.

— Позволишь даме быть сверху? — я игриво закусила и облизнула верхнюю губу.

— Всё что угодно…

— А кричать можно? Нас не услышат?

— Я позаботился о защите.

Раз — и я в позе наездницы. Ощущения тут же стали другими, более острыми что ли. По спине пробежали мурашки и скрылись где-то пониже спины.

Я плавно начала движение вверх-вниз, чуть виляя бёдрами и попеременно то сжимая мышцы лона, то расслабляя.

— От одного взгляда на тебя хочется кончить, — сказал он… не глядя на меня.

— Это повод разглядывать потолок?

— Боюсь показаться тебе скоропалительным, — пошутил.

— Главное, что не равнодушным.

— Никогда…

Это были последние связные слова, а дальше помню только наши обоюдные крики и стоны, падение на пол, совокупление во всех местах и позах, даже в позе берёзки!