Лидия. Головная боль академии. Книга 2 (СИ)

Н-ну, паразит! Я тебе этого не забуду!

Эдриан зло смотрел то мне в лицо, то разглядывал моё тело и явно порывался пресечь непотребство, но не рискнул. Сердить будущего императора чревато.

А я сосредоточилась на принце. Этот танец наш с Амавером, и только. Наша игра в страсть и месть.

Мы осторожно, будто сомневаясь, двинулись навстречу друг другу. Остановились на полпути. Я развернулась боком и протянула партнёру руку, как бы желая преодолеть расстояние и дотянуться.

Томительные мгновения ожидания…

Ещё девять шагов навстречу, и остаётся последний. Я падаю в страстные объятия, но тут же отстраняюсь, как бы говоря, что пока не завоёвана.

Меня притягивают снова и шепчут:

— Как тебе сюрприз? Это тебе за стояк!

— Твой стояк хотя бы не видела вся академия! — не остаюсь в долгу я и отталкиваю нахала.

Любовная игра захватывает нас обоих: мы то кружимся в обнимку, то «расстаёмся», то я падаю к его ногам…

И снова слияние: он склоняется к моему лицу будто для поцелуя, я глажу его по щеке, а затем плавно отворачиваюсь. Меня со спины подхватывают сильные руки, и я гнусь в сторону гибкой лозой, подняв ногу и как бы невзначай ткнув Амавера в зад каблуком.

Рывок — и я свободна. Кружусь, перестукивая каблучками и радуя публику высокими захлёстами ног назад.

Сегодня моё нижнее бельё разглядели все.

Все мужчины остались довольны, кроме Эдриана. Тот стоял, похожий на грозовую тучу и, кажется, даже увеличился в размерах.

Чую, грядёт буря.

Прогремел последний аккорд, и мы с Амавером замерли, прижавшись друг к другу.

Несколько мгновений тишины, затем бешеные рукоплескания и возгласы.

Мы взялись за руки и синхронно поклонились публике.

— Объявляю бал открытым! — возвестил Амавер, проводил меня до моего прежнего места и поцеловал мне руку. — Благодарю за танец.

— Это честь для меня, ваше высочество, — соблюла этикет я.

Разберусь с негодником позже. Когда переоденусь. А ещё, кажется, у нас с Эдрианом назревает ссора.

Воспользовавшись хаосом среди ищущих себе пару адептов, я пробралась к выходу из зала, мысленно позвала Розочку и потребовала мантию.

Переодеться! А там можно и бурю переждать.

Не успела я затянуть шнуровку на классическом бальном платье, как в дверь постучали. Очень требовательно и как-то злобно. Ещё одного такого стука дверь не выдержала бы.

Пришлось открыть, одной рукой придерживая шнуровку, чтобы платье не свалилось.

— Что это было? — в комнату, оттеснив меня, вошёл мой ревнивец.

— Танго, — ответила как ни в чём не бывало.

— Почему принц выбрал тебя?

— Наверное, потому что мы знакомы. Ну, он меня запомнил на защите.

— Лия, для принца ты никогда не станешь кем-то большим, чем фаворитка, — словно плюнул в меня словами он.

Нет, дорогой мой, тут ты не прав, но тебе пока рано об этом знать. Так сказать, во избежание шокового обморока.

— А кто сказал, что я собираюсь ему кем-то становиться?

— Ваш танец… Со мной ты так не танцевала!

— Ох-х! Это танго! За два месяца танго не выучишь!

— А ты откуда знаешь этот танец?

— У меня были превосходные тренеры. У моей семьи хорошие связи.

— С другой стороны, многие девушки будут рады и роли императорской любовницы, — это была уже явная провокация в мой адрес.

— Эдриан, прекрати, пожалуйста. Будущий император не интересует меня как мужчина.

— Да неужели? Так не интересует, что ты падала ему в ноги?

— Ладно. Поступим по-другому, — я достала из шкафа свой извечный кинжал, села на кровать, чтобы платье не сползло в ноги, и полоснула себе по руке. — Клянусь, что не испытываю к кронпринцу Амавертиэлю любовных чувств и влечения.

Богиня клятву приняла, и рана на руке затянулась.

— Хм, — кое-кому нечего было сказать.

— Мне неприятно, что ты мне не веришь, Эдриан. Уйди, пожалуйста. Мне нужно переодеться в нормальное платье.

— Нет, не уйду. Лия, что происходит между нами? Ты отдалилась от меня после защиты.

— Не после защиты, а после того, как ты загонял меня на тренировке после бессонной ночи.

— Ах, это… Прости. Обычно тренировки помогают мне почувствовать себя бодрее.

— А мне чувствовать себя бодрее помогает крепкий ночной сон.

— Почему ты сразу не сказала, что тебе не понравилось ночью?

— Потому что мне понравилось! Но я не знаю, может, у тебя есть ещё какие-то бзики, помимо измывательства надо мной на тренировке!

— Что ж, это Северная академия, адептка, а не пансион для благородных девиц! Возможно, вы ошиблись заведением, — и он вылетел, хлопнув многострадальной дверью.

Но по-настоящему многострадальной сейчас чувствовала себя я. Это ж надо поругаться из-за такой ерунды!

Что это было, блин?!

Похоже, меня только что бросил мой любимый мужчина. А я… а я превращаю сердечную боль в злость, одеваюсь и иду в зал — веселиться!

Танцуют все!

* * *

Лидия

Злость выплеснулась из меня как цунами, и я так дёрнула шнуровку, что порвались и петли на корсете, и сами завязки.

Я подумала-подумала и… снова надела алое платье!

Легко, удобно, эпатажно — то что надо!