Лидия. Головная боль академии (СИ)

Хорошо, что я взяла с собой свою любимую тренировочную форму. Ну, а чтобы нас с Кэт не выгнали за нарушение правил, мы смастерим мороки. Для всех мы будем в уродской форме а-ля безразмерный саван, а на самом деле — в своей.

С этими мыслями я велела Кэт одеться в своё, потом поверх своего — в выданное нам издевательство, а после — снять слепки нашего внешнего вида.

— Делай амулет. Срочно! — выдала я, и моя верная подруга без лишних вопросов бросилась к своим заготовкам.

— А вы успеете? — с сомнением поинтересовалась одна из соседок. — У вас экзамен сразу после нас.

Все посмотрели на Катарину, но та уже погрузилась в артефактоизготовительный процесс.

— Успеем, — заявила я деловито. Верю я в свою Кэт. Быть нам вместе до скончания дней.

И действительно: Кэт успела. Точнее, мы пропустили завтрак, и я заказала еду в «номер». Отправила папе магвестник, где обрисовала проблему, и вскоре передо мной прямо из портала возник поднос с двумя тарелками горячей гречневой каши на молоке и чашками какао.

Исчезло это безобразие так же, как и появилось. Спасибо папуле!

На сдачу нормативов мы отправились сытые и в «форме».

Я почувствовала: сдадим. Не зря же профессор де Грасс меня сюда заманивала. Эта угрюмая академия остро нуждается в реформах. Погоди, родненькая, вот мы отстреляемся, и всё будет!

* * *

Если кратко: мы сдали.

Если честно: Кэт, как распоследняя пьяница, доползла до финиша на бровях. Не то чтобы они, брови эти, у неё выдающиеся, но иначе движения, похожие на агонизирующего червяка, не назвать.

Оказывается, трассу, которую мы вчера освоили, нужно пройти не один, не пять, а целых десять раз!

«Крошка» Тули ни словом об этом не обмолвилась. Видать, была уверена, что две тощие полукровки запорются на старте, но что-то пошло не так.

Хули, Тули?!

Ты ответишь за свою подлость, Тули, клянусь. Ибо не фиг!

Я ещё раз послала лучи любви и благодарности папе. Без его стараний ковылять бы нам сейчас на выход. Правда, я до сих пор не поняла, какого рожна он представился ректору моим братом?

Ну, да ладно, с этим я потом разберусь.

Экзамен был сложный даже для меня, а уж Кэт — и подавно героиня.

Сначала мы метали ножи, стреляли из лука и арбалета по мишени (тут у Катарины высший балл), потом нам предстояло выстоять минуту против адепта выпускного курса (я чуть не победила этого парня, а потом он меня, но в итоге я продержалась целых три минуты!), потом полоса препятствий, помноженная на десять, а потом снова стрельба из лука и арбалета.

Мне одного балла не хватило до результата «отлично» (подвела стрельба трясущимися от усталости руками), а Кэт едва хватило, чтобы поступить. Она настолько выложилась на поле, что даже не обрадовалась.

Под конец, когда нам с Кэт объявили о нашем зачислении в адепты второго курса, угадайте, что произошло? Правильно! Мороки с нас слетели. Не откалиброванные, смастерённые на скорую руку артефакты, сломались.

Упс…

Комиссия, состоящая из старого Бартоломью де Уолша, гадюки Тули и ещё трёх дядечек преклонного возраста, охнула.

— Нарушение правил! — возопила… не трудно догадаться кто.

— Испытания кончились, — совершенно не растерявшись, ответила я, и говорить мне не помешала даже метель. — У нас есть разработка ультрабыстрого переодевания. Нам выдали мужскую форму, в которую влезет четверо таких, как мы, и это в высшей степени неудобно. В свободное от экзаменовки время мы имеем право носить свою одежду, так что нарушений тут нет.

— Вашего мнения по поводу формы никто не спрашивал! Если что-то не устраивает, я провожу вас на выход!

Баба в комиссии — горе в академии.

Эта Тули с синдромом вахтёра нуждается в перевоспитании. Уж я займусь этим, чтобы было неповадно лезть к нам.

* * *

После заселения в нашу с Кэт отдельную коморку (комнатой это назвать трудно) я отправилась искать лабораторию для своих мстительных дел и не только.

В учебную часть меня пустили только посмотреть, так как на каникулах химичить нельзя, но сказали, что есть лаборатория какого-то там Лессара, где мне, возможно, разрешат что-нибудь сварить. Добрые люди показали, как добраться до места.

Искомое помещение нашлось в угловой башне, под самой крышей.

Ого! Адепты сказали, что Лессар учится на четвёртом курсе. И с каких это пор у обучающихся личные лаборатории? Да ещё такие большие? Да ещё и в суровой Северной академии? Наверняка этот умник — любимчик Фенека!

Возле столешницы спиной ко мне стоял высокий эльф-полукровка с длинными вороными волосами, забранными в хвост на затылке. И магия у полукровки была сильная, эльфийская.

Дверь в лабораторию была открыта, поэтому мне удалось прокрасться, как я думала, незаметно. И выводы напрашивались неутешительные: в этой академии уже есть зельевар-бизнесмен, и мне он точно не обрадуется.

А уж как я не рада конкуренту…

Тут этот (предположительно) Лессар обернулся, и на меня недобро посмотрели пронзительно голубые глаза. Такие же, как у меня.

* * *

— Долго будешь стоять? — неприветливо бросили мне. — Бесплатно не работаю, — подтвердил он мои догадки. — Эликсир силы не продаю. Всё равно вылетишь. Слишком хилая.