Лидия. Головная боль академии (СИ)

– Вы, что, прямо сейчас собрались помирать?

– Не ёрничай! – властно прокатился по столовой мамин голос. – Тебе как раз хватит времени всему обучиться.

– А как же моя юность, самое прекрасное время? Я хочу яркой жизни, а не денной и нощной возни с бумажками! Я имею право на личное время!

– Твою неуёмную энергию необходимо направить в нужное русло, – оправдал моё рабство папа.

– Мама, папа, – я поднялась из-за стола. – Спасибо вам за такую честь, но вынуждена отказаться от титула. Ибо я недостойна гордого звания герцогини.

– Чего ты добиваешься, Лидия? – устало вздохнул папа.

– Это вы чего добиваетесь? Переломить меня? Посадить в тюрьму и контролировать каждый мой шаг? Сделать из меня личного секретаря?

– Лидия, сядь! – снова повысила голос мама, однако продолжила уже более спокойно: – В Зоте я узнала, что тебя похищали и едва не убили. И нас ты в известность не поставила! Лидия, ты у нас с Лиссом единственная дочь, и подумай, что станет с нами, если с тобой что-то случится?

Ха! Случится, если я мумифицируюсь, завернувшись в бумажки в пыльном кабинете.

– Напрасно волнуетесь. У меня всё под контролем, – ответила я, понимая, что прозвучало неубедительно.

– Каждый день я боюсь, что ты опять вытворишь что-то опасное! – упс, кажется, мама завелась. – Ты ничего не рассказываешь мне, не делишься тайнами. Ничего, Лидия! Нам остаётся только догадываться, чем забита твоя голова! Поэтому тебя вернули домой, чтобы ты была под присмотром.

– Возможно, стоит просто отпустить меня и дать мне самой строить своё счастье? И если вам с папой так хочется о ком-то заботиться, родите второго ребёнка. Вы ещё молодые. Уверена, при должном старании...

– Лидия! – прервала мои разглагольствования мама. – С тобой невозможно договориться! – со скрипом отодвинула стул и ушла.

Мы с мамой никогда особо не ладили. Мне «повезло» унаследовать её взрывной характер, и между нами всегда искрит. Конечно, мы помиримся, когда устанем конфликтовать, а потом всё начнётся по новой.

А пока мама удалилась, наверняка чтобы собрать заряд для нового боя.

За столом нас осталось двое. Папа как-то устало на меня посмотрел.

– Я понимаю тебя, – сказал явно с трудом.

– Сомневаюсь.

– Нет, правда, понимаю. Работа с документацией – это не твоё.

– Не моё. Я стану самым выдающимся в истории зельеваром, даже если вы с мамой будете против.

– Я бы на твоём месте пока не спешил отказываться от титула.

– Какой у меня выбор, если вы строите для меня тюрьму? Только бегство!

– Ладно, чего ты хочешь? – он сложил руки на груди и подпёр большим и указательным пальцами подбородок.

– Мне нужно свободное время. Много. А ещё хочу учиться в академии.

– Ежедневные утренние тренировки, четыре часа отработки по делам герцогства – и ты свободна. Устроит?

– А что насчёт учёбы?

Он цокнул языком и покачал головой:

– Домми ничего не желает слышать о твоём отъезде ни в какое учебное заведение.

– Тогда сбегу, – пригрозила.

– Лето длинное. Дай ей остыть. Сейчас она в шоке от твоих приключений.

– Что ж, я готова пойти на уступки и подождать, пока мама передумает. Тренировки каждый день, кроме выходных, и четыре часа отработки по будням. Идёт?

Папа неохотно согласился. Наверное, увидел в моих глазах жгучее желание сбежать.

***

Нежданно-негаданно мне снова приснился бугай в маске. Лез целоваться, козёл, но ту же отстранялся, рычал, будто злился на самого себя.

Псих. Как есть, псих.

– Как интересно... – он замер напротив, глядя на меня в упор. Я не видела, куда направлен его взгляд, но отчётливо ощущала. – То ты замолкаешь и блаженно замираешь от моих поцелуев, то уворачиваешься и вообще ведёшь себя по-другому.

Ага, значит, мой запрограммированный на ругань фантом обезвреживается поцелуями? Кося-я-як...

– Просто раньше была не настоящая я, а сейчас настоящая.

– Я догадался. Спасибо, – хмыкнул тот, чьего имени я не знала. – Дарси, ты как-то связана с тем зельеваром? – оу, надо же, даже имя моё запомнил!

Какой мне тип умный да догадливый попался!

– Каким таким зельеваром? – сделала вид, что удивлена.

Не знаем мы никаких зельеваров! Мы вообще девочки-припевочки, ленточки в косичках.

Но гора мышц развила мысль дальше:

– Ты ведь тоже его клиент?

– Э-э... Ну, было дело... – призналась будто бы виновато, а сама думала: не тот ли это больной умирающий чувак, для которого я варю зелье против тьмы? Если подумать, всё сходится: профессор де Грасс по ошибке передала ему зелье, предназначенное для Ромери, и незнакомому чуваку трижды должна была присниться я.

Ох, неужели я опять не рассчитала с концентрацией зелья? Вот и Ромери говорил, что я снюсь ему каждую ночь...

Засада.

А громила тем временем погладил мои волосы, причём я ощущала прикосновения, как наяву, и заговорил:

– Я подумал, что, раз ты не специально приходишь в мои сны и ничего обо мне не знаешь, значит, мне что-то подмешали в зелье.

Ой, чувак, лучше бы ты не думал, а забывал свои сны при пробуждении.

– А что за зелье? Зачем ты его пьёшь, раз оно такое вредное?

– Жизненная необходимость, – с горечью в голосе выдал он.