Liebe deinen feind (Возлюби врага своего)(СИ)

— Третье; на оккупированной нами территории создать сеть вербовочных пунктов, которые могли бы производить первоначальную фильтрацию кандидатов. После того, как Гитлер подпишет этот приказ, разослать его во все боевые части и роты. Необходимо уже в течение месяца разрешить все реорганизационные вопросы. Я поручаю вам лично взять на себя прием и отбор кандидатов.

— Я все понял, господин адмирал, разрешите идти?

— Да, Макс, предупредите Крюгера, чтобы он принес мне еще кофе. Сегодня будет явно бессонная ночь, и мне самому придется немного поработать.

Щелкнув каблуками, Редль удалился, закрыв за собой тяжелые дубовые двери.

Канарис уселся за стол и, подперев голову руками, устало взглянул на свой чернильный прибор, на котором сидели фигурки трех обезьянок отлитые из бронзы. Каждая из них несла определенный смысл: не вижу, не слышу и никому не скажу. Канарис погладил среднюю фигурку и на мгновение представил великую тройку третьего рейха — Гитлер, Геббельс и Мартин Борман, казначей партии. В эту минуту в комнату вошел ординарец и, подойдя к столу, поставил на него серебряный поднос с серебряным кофейником.

— Ваш кофе, господин адмирал!

— Ах да! — будто от сна очнулся Канарис и, налив себе в чашечку душистый напиток, положил перед собой лист бумаги и ручку. — Вы, Крюгер, свободны!

Сделав глоток кофе, Канарис снял с ручки колпачок и, задумавшись, воткнул ручку в белый лист и аккуратно вывел на бумаге только одно слово: Приказ.

Школа Абвера

В один из дней мая 1942 года, когда русские части были отбиты от Велижа, в штаб 9 армии пришел приказ. Начальник штаба полковник Кребс незамедлительно вызвал к себе командира разведподразделение команда «109 Вольф» полковника фон Хиппель.

— Господин полковник, на основании приказа, подписанного фюрером, необходимо откомандировать в Берлин наших лучших разведчиков из числа фольксдойче со знанием русского языка. Я знаю, что в вашем подразделении есть капитан Крамер, командир разведроты. Доведите до него этот приказ и в течение сорока восьми часов отправить в учебное подразделение Абвера — Цоссен.

— Он же единственный офицер, кто в данный момент необходим на этом участке фронта, господин полковник.

— Полковник, исполняйте приказ фюрера. Группа армии «Центр» зарезервирована до особого распоряжения ставки. Фельдмаршал фон Бок снят и на его место командующим армией «Центр» назначен уже фельдмаршал фон Клюге. По сведениям ставки театр активных военных действий переносится на юг в направлении Кавказа и Каспийского моря. Наша же армия переходит к оборонительным мероприятиям.

— Так точно! — сказал полковник фон Хиппель и, щелкнув каблуками, удалился.

Сборы капитана Крамера были не долгими. Солдаты нашей роты пожимали ему руки перед отъездом и передавали письма для своих родных и близких. В последнюю минуту я, ни о чем не ведав, был вызван к начальнику штаба 257 пехотного полка полковнику Мейеру. Вбежав в штаб, я тут же доложил о своем прибытии.

— Солдат Петерсен, согласно просьбе вашего командира вы придаетесь ему в качестве денщика. Получите ваше командировочное удостоверение и ступайте к своему офицеру.

Щелкнув каблуками, я от радости крикнул:

— Хайль! — и тут же выскочил из штаба.

Капитан Крамер встретил меня своей шикарной улыбкой. Он, вероятно, был в курсе и поэтому тут же сказал:

— Ну что, малыш, я по твоей счастливой физиономии вижу, что мой рапорт удовлетворен. Нам с тобой опять предстоит служить вместе делу великой Германии.

— Господин капитан, зачем вас отправляют в Берлин? — спросил я.

— Я пока еще сам толком не знаю. Есть приказ Канариса за подписью фюрера. На месте определимся. А сейчас давай садись в Опель. Нам сегодня вновь предстоит отдохнуть в том ресторанчике в Витебске. Ты, наверное, Кристиан, соскучился по Анне? — сказал Крамер и лукаво улыбнулся.

Он открыл портсигар и угостил меня русской папиросой. Я, прикурив, почувствовал, как по моему горлу прокатился клубок колючей проволоки. Следом за этим из моей груди вырвался кашель, словно в груди разорвалась наступательная граната.

— Что, малыш, непривычно русский табачок дерет горло!? — сказал капитан, улыбаясь, и тут же постучал меня по спине.

— Непривычно, господин капитан, чертовски крепкий!

— Да, что русскому в радость — немцу смерть, так говорят русские. Привыкай, там под Берлином в школе Абвера тебе придется не только курить русские папиросы, но и разговаривать по-русски. Я знаю, что Анна тебя уже кое-чему обучила, не правда ли, малыш!? Ты, наверное, желаешь сегодня увидеть свою первую женщину? — спросил Крамер, намекая на возможность интимной близости в перерыве между боями.

— А что есть такая возможность, господин капитан? — спросил тогда я, вспоминая, как пару недель назад отдыхал в Витебске с Крамером.

— Слушай меня, малыш! Нам, возможно, придется задержаться пару дней в Витебске. Скорее всего, нас отправят самолетом, поэтому придется ждать полной комплектации нашей команды.

— Раз такое дело, то я, господин капитан, вполне мог с вашего разрешения посетить этот чудный прифронтовой гасшттетик.