Life Goes On

Ускорение последних нескольких миль не дало мне никакого преимущества. Я  оставил все на произвол судьбы. Когда трактор выехал вперед с поля за Мэннингтри, я был терпелив, как престарелый бригадир, отправляющийся в приятную загородную поездку с картой 1930-х годов. Молодой тракторист, надев на тканевую кепку наушники, слушал «Джангл Блюз» с радио «Зомби», пока его машина сонно двигалась вперед. Мы оба дружелюбно помахали рукой, когда я проезжал мимо.

Я чувствовал запах Северного моря и ощущал трудный переход, что было бы вполне уместно в такой день. Затем стало видно море, а также краны, огромные навесы, заборы и автостоянки. Паром все еще был там. Я побежал в кассу, гадая, будут ли меня ждать на паспортном контроле главный инспектор Лэнторн и его ребята.

«Привет, Каллен! Куда же ты на этот раз? На континент собрался, да? Надеюсь, ты не преувеличиваешь свои способности. Нам бы с Клодом это не понравилось. Мы начинаем любить тебя все больше и больше. Без тебя наша жизнь не стоила бы того, чтобы о ней писать. Наша карьера теперь не окажется под угрозой. Стой спокойно, ублюдок. Ничего не поделаешь. Однако я хотел бы сказать, что тот небольшой инцидент на трассе А12 только что вызвал у нас полное восхищение. У тебя над головой был вертолет, который снимал все это. Нет, я знаю, что ты этого не заметил. Ты был несколько озабочен. Однажды мы покажем тебе фильм — когда ты выйдешь. Проблема в том, что фильм не очень хорошо хранится. Через двадцать пять лет он станет исцарапанным и грязным. Тебе лучше пойти со мной. И мне не нужна всякая ерунда. Все, что мне нужно сделать, это предупредить тебя, что все, что ты скажешь, будет использовано тебе во вред на суде и брошено тебе в ответ, чтобы ты получил максимально возможный приговор».

— Ты опоздал, приятель. Паром отходит.

— Я тебя об этом не спрашивал, — я скорее прикусил язык, чем огрызнулся на него. — Просто продай мне билет. Мне бы хотелось бокс для авто, если они у вас есть.

— Ну что ж, может быть, еще не поздно, сэр.

Он любил играть с опоздавшими, но поднял трубку. Я стоял так спокойно, что даже не закурил сигару, хотя мои  внутренности тряслись, как желе.

— Место для одного?

Прошли секунды. Мои проблемы не закончились. Они никогда не будут закончены. У Моггерхэнгера мог быть кто-нибудь, кто ждал бы меня, даже если предположить, что я сяду в лодку, когда отплыву из порта. Невозможно было предсказать, как далеко зайдет его мстительность. Единственная причина, по которой меня преследовали, заключалась в том, что у него были доказательства того, что я получил конверт. Я не понимал, как такое могло быть, хотя был достаточно слеп, чтобы верить чему угодно. Он не помешал бы мне въехать в Голландию, даже если бы мне пришлось оставить машину и уйти. Вот такие мысли кружились у меня в голове, пока я ждал у окна.

— Тебе повезло. Но тебе придется двигаться дальше.

Я молча взял билет и подъехал к окну контроля паспорта с жизненно важной книжкой в руке. Я получил его сразу же обратно, и таможня меня не беспокоила. Старый таможенник взял половину моего билета и приклеил табличку на лобовое стекло. — Это антикварная машина, сэр, не так ли?

Я поблагодарил его за комплимент и покатился вперед по автомобильной палубе, услышав, как сзади падает стальная стена. Стюард предложил помыть мою машину, и я так обрадовался, что оказался на борту, что дал ему пятерку вперед. Я почувствовал вибрацию двигателей, поднимаясь наверх со своим портфелем, сумкой и зонтиком.

Буксир вытащил корабль из гавани. Я стоял на верхней палубе, и мне в лицо падали холодные брызги. На равнинной сельской местности Эссекса замигали огни, и вскоре мы оказались на водной поверхности Большой Медведицы. Металлические конструкции вышек спасательных шлюпок слегка поржавели.

Я сидел возле остатков своего обеда, глядя на бумажные цветы на столе в кафетерии. Из динамиков звучала аудиомазохистская музыка, но я был слишком стар, чтобы оценить ее еще в детстве. В одной песне слово «Революция» снова и снова выкрикивалось группой, одурманенной либо товарами Моггерхэнгера, либо собственными душами.

Я не мог оставаться в этом пластиковом морском дворце для направления туристов в чужие края, поэтому встал, чтобы прогуляться. Ритмичный звон автоматов для игры в пинбол доминировал над каждым проходом и местом отдыха, и я был рад, что оказался вне досягаемости Моггерхэнгера. Мужчина в газетной шляпе вел четверых детей  по палубе.

Наконец-то в безопасности, я чувствовал себя слабым и бесцельным, хотя чего еще я мог ожидать? Только мой злейший враг знал, что для того, чтобы сделать меня бессильным, все, что ему нужно было сделать, — это перестать мне угрожать. Возможно, Моггерхэнгер не был таким уж хитрым, но я все равно оставался начеку.