Лифт

Я отпинываю в сторону подушку с куском стекла и располагаю чуть поодаль видеокамеру, так, чтобы моя «восходящая порнозвезда» оказалась в кадре. Затем прижимаю шею Лизы ногой к полу и начинаю одеваться.

— Ну что, милая? Дать тебе кучу денег? Тебе, тебе одной! Все деньги, и только валюту! Получи аванс, шлюха!

Ещё один пинок.

Я слышу её всхлипывания.

Пожалуй, дальше здесь нечего делать. Всё самое интересное уже заснято и записано.

Я на пороге — собираюсь уйти. Бросаю последний взгляд в комнату и вижу, как Лиза вскакивает с места и кидается к осколку, застрявшему в подушке.

Меня пробивает истеричный смех.

Господи, одно слово — тупая тёлка.

Лиза смотрит на меня, понимает, что осколок ей никак не поможет, отбрасывает своё бесполезное оружие и бежит на кухню в надежде найти там что-нибудь более надёжное и смертоносное.

— Ублюдок! Говно! Козлина! — кричит она.

Ещё несколько секунд я наблюдаю в маленьком дисплейчике её метания, затем запись заканчивается.

Отлично. Отлично.

Я спрятал камеру в карман куртки.

Видео просто замечательное, хороша каждая секунда, вот только… только…

Только что-то в кабине шло не так.

Лифт не двигался.

Лампочка над головой нервно мигала, а цифра «5» на электронном табло никак не хотела превращаться в «4».

Я осторожно переступил с ноги на ногу. Под подошвами захлюпала гепатитная рвота, и её сладковато-мерзостный аромат усилился.

Твою мать! Нет! Нет! Какого хера, что случилось?!

Я бил кулаком по кнопке первого этажа, кричал, матерился, но ничего не происходило. Блевота под ногами по-прежнему воняла, цифра на табло демонстрировала своё безразличие, а двери, расцарапанные неприличными словами, не собирались меня выпускать.

Нервно дрожа, я достал из кармана мобильник. Телефон не удержался в пальцах и упал вниз, разбрызгивая в стороны блестящую рвоту.

— Мудацкий лифт! — у меня началась истерика. — Эй, сучары, меня кто-нибудь слышит?! Эта грёбаная коробка накрылась, я застрял! Вызовите кого-нибудь!

Никто не отвечал.

Окинув глазами кнопки, я нашёл ту, что была предназначена для подобных ситуаций — вызов диспетчера. Я нажал её и, нагнувшись к металлической щели в электронной панели лифта (наверное, это микрофон, иначе нахрена здесь щель?), как можно спокойнее постарался объяснить своё положение:

— Эй, знаете, я застрял в лифте между пятым и четвёртым этажом. Вызовите кого-нибудь. Эй? Эй? Вы можете мне ответить? Поднимитесь, пожалуйста, сюда, и скажите, что Вы меня услышали, ладно? Ладно? Договорились.

Я снял палец с кнопки и достал сигареты.

М-да попал в переплёт. Конечно, ничего сверхужасного в моей ситуации нет — ну застрял в лифте, ну и что? Чего бояться то? В сущности, ерунда. Люди сплошь и рядом застревают в лифтах. Некоторые даже гадят в штаны от страха, а потом достают своё дерьмо и разрисовывают им стены.

Но я-то нормальный.

Глубоко затягиваясь и стряхивая пепел в блевотину, я надеялся на то, что сначала Лиза захочет выбраться из квартиры, и только потом вызовет ментов.

Прошло десять минут.

Никто не пришёл.

Я решил вручную открыть двери. Может, кабина уже почти доехала до четвёртого этажа, и у меня под ногами будет достаточно пространства, чтобы выбраться наружу. В кинофильмах такое проходит легко: плёвое дело — упёрся покрепче в пол, уцепился за створки и р-р-раз — готово, вылезай.

Хер-то там.

Скажу Вам — невозможно это. Я пыхтел и обливался потом, но даже на пару миллиметров не смог раздвинуть эти чёртовы створки.

Плохо дело.

Конечно, прямо передо мной, как и полагается в лифте, была жестяная табличка с телефонным номером мастера-лифтёра, но краска на ней облупилась так сильно, что было невозможно разобрать ни одной цифры.

Я мог бы позвонить кому-нибудь из знакомых и попросить узнать через интернет этот номер. Но проблема в том, что в сотовом телефоне на специально купленной для сегодняшней видеосъёмки сим-карте был сохранён всего один контакт.

Лиза.

Я присел на корточки и осторожно поднял почти утонувший в рвоте мобильник.

С него вниз падали белые капли непереваренной еды.

Брезгливо морщась, я вытер мобильник о штанину и затем включил.

Экран засветился.

Работает.

Теперь самое сложное — нужно поговорить с Лизой и постараться сделать так, чтобы она вызвала лифтёра. Кажется, хозяин квартиры оставил для меня на кухне лист бумаги со списком необходимых телефонных номеров. На всякий случай. Единственное — у меня не получалось вспомнить, где точно он его оставил: я был порядочно пьян, когда приехал сюда в оговорённое время, чтобы взять ключи от квартиры в обмен на четыре тысячи рублей.

Я зашёл в список контактов и щёлкнул по единственной строчке: «Лиза».

Из мобильника, пахнущего гепатитным желудком, раздались гудки вызова.

У меня немного денег, порядка 150-ти рублей, хватит минут на десять-пятнадцать разговора… не помню какой здесь тариф.

Осколки разбитого зеркала в лифте насмехались над бесконечностью моего лица, многократно отражённого в каждом куске некогда целого стекла.

Кажется, разбитые зеркала сегодня преследуют меня.

Я переступил с ноги на ногу, и блевота в очередной раз мерзко захлюпала под подошвами.