Лифт Me Up (СИ)

- Помнишь еще историю об экологических преступлениях? – спросила я, он утвердительно покачал головой, почувствовала, как он заерзал на моих волосах. – В тот вечер я рассказала тебе цензурную версию истории, сокращенную, без насилия и кровопролитий. Сегодня, раз уж ты напросился, услышишь о недостающих красочных деталях произошедшего. Это был день перед первым судебным заседанием. В то время делом был заинтересован и “The Nation”. Редактор с адвокатами обсуждали тактику защиты и нападения, а меня, как главного свидетеля и источник информации, отпустили домой, чтобы я, как следует, выспалась, восстановила силы. Домой пришла позже, потому что встречалась еще и с экспертами, которые помогали мне в расследовании. Их бил мандраж перед выступлением по такому важному делу, они боялись, что дадут маху, где малейшая неточность могла стоить победы. Дотемна я сидела с ними, прогоняя возможный список вопросов. Переписывали их речи, чтобы присяжные не заснули от обилия терминов и поняли, что мы пытаемся сообщить, осознали всю опасность происходящего. Когда я, наконец, дошла до дому и посмотрела вверх на свои окна (параноидальная привычка каждого нью-йоркца), то удивилась (но не более), что в комнате горит свет. Обычно Пит, мой парень и коллега. Да, у меня был служебный роман, - прервала целостность повествования я в ответ на театральный вздох у левого уха. - У него был ключ, но пользовался он им редко, в виду нашей общей занятости. И в основном тогда, когда он отчаянно нуждался в корректуре статьи или попросту в ее написании.

- Энджела Кармайкл платила за секс заказными статьями, - не удержался от остроты Алекс.

- Не смеши меня. Любовником он был неважным, было бы за что платить. Чисто спортивный интерес. Вот я и подумала, что Пит пожаловал, - вернулась я к прерванному повествованию. – Удивило то, что он ошивается в спальне, вместо того, чтобы, поудобнее устроившись в кресле, потягивать виски и перелистывать журнал, гордясь своими публикациями. Предупреждая твои замечания, козлом он был еще тем, но времени искать козла в меньшей степени за пределами работы не было. Вот и пришлось довольствоваться тем, что было под рукой.

- А я тоже подручный?

- Подлифтный, - фыркнула я, но сжалилась и решила потешить его мужское самолюбие, пока тон рассказа таковые лирические отступления позволял: - Сравнивать тебя и его все равно, что ставить в один ряд Марка Леви и Уильяма Фолкнера. И за Фолкнера в этом неравенстве ты.

Он отблагодарил меня, обдавая горячим дыханием шею и прикусывая мочку уха. Что же ты творишь, пират сухопутный чертов? Я шумно выдохнула воздух и, отлепившись от стены, повернулась к нему лицом, надеясь на продолжение, но он не выпустил меня из плена моих же волос, пришлось отказаться от плана нависнуть над ним и взять все, что причитается после его выпада, самостоятельно.

- Ты поднялась к себе, - напомнил он нить разговора. Поразительная выдержка. Любопытство сильнее основного инстинкта.

- Открыла дверь, тихо сняла пальто и разулась, чтобы напугать его внезапным появлением, если он лазит, где ему не следовало бы. Но из спальни послышался незнакомый голос, затем еще один, они препирались, но голоса глушило расстояние и закрытая дверь комнаты, я не разобрала, о чем они спорили, не уверенна, что разобрала бы, ори они на весь дом. Ключи выпали у меня из рук. Грохот заставил их замолкнуть, я услышала, как они открыли дверь спальни. Инстинкт самосохранения спас меня. Я была не в состоянии думать, просто побежала в ванну, единственную комнату, которая закрывалась изнутри. Не потеряй я тогда способность мыслить, сообразила бы, что такой замок им не помеха, и не знаю, что бы со мной произошло.

Злосчастный вечер всплывал в воспоминаниях. Все возможные варианты развития событий ожили, будто и не были спрятаны в самом дальнем ящике памяти под пудовым замком. Техника забвения не сработала. Осколки ваз и стеклянной этажерки опять впились в старые шрамы на ступнях, я поджала ноги под себя. Алекс отпустил волосы, повернулся ко мне и заключил свернувшуюся клубочком Энджелу в объятия.

- Можешь не продолжать, снова я полез, куда не стоило. Извини.