Лифт (СИ)

- И что же вы молчите? - женский голос уже навис над ними.

- Януль, - выглянул испачканный Егор из - под ванны. - Дотерпите до завтра?

- Дотерпим, - кивнула она, поглаживая округлившийся живот с маленькой Алисой внутри.

Она развернулась, чтобы выйти из ванной комнаты, но тут же обернулась:

- Любимый, сейчас новости почитала. Валерку Козлова так и не смогли вылечить, - она не договорила, увидев, что сын внимательно слушает. Подумала, прежде чем выразиться как можно мягче и продолжила:

- Все СМИ твердят о том, что он был прекрасным сыном своего отца. Похоже, что только мы с тобой знали правду о нем.

- Просто отец проплатил журналистам, чтобы те грязь не раскопали, - ответил Егор, придерживая за футболку сына, чтобы тот не ударился об инструменты.

- А мне жаль парня. Мы же все в детском саду дружили. Палатку нашу на тихом часу помнишь? - Яна засмеялась, вспомнив, как она не любила выходные, потому что это были дни без Егора и Вэльчика.

- Конечно, - рассмеялся Егор. - Страшилку про шторы - убийцы я до сих пор наизусть помню! Но Вэла мне не жаль. Честно. Парень получил то, к чему стремился. Ему батя раскатал красную бархатную дорожку в жизнь и усыпал её розами, а он по барам колёсами закидывался. Вспомни, что он творил в Ульяновске!

- Наша с тобой вина тоже в этом есть. Мы с тобой были его единственными друзьями, а предали оба одновременно.

- Ян, ты не забыла нашу прошлую реальность? Кто кого предал на самом деле? - возмущенно воскликнул Егор.

- Вот мы с тобой и вступили в тот возраст, когда друзья детства уходят в другой мир, - перевела она тему, чтобы успокоить вспыльчивого мужа.

Егор нежно поцеловал жену в щеку и полез обратно под ванну устранять протечку. Яна же перехватила поперек живота упирающегося сына и понесла его укладывать спать.

- Поставь ребенка на место! - крикнул муж из ванной. - Сам дойдет! Тебе нельзя тяжести поднимать, не забывай!

- Мам, хочу страшилку про шторы - убийцы, - прошептал малыш Яне на ухо. - И тогда я буду сам ложиться спать всю неделю.

- Ах ты маленький негодник! - засмеялась она, целуя его в мягкую пухлую щеку.

Сынишка был так похож на папу, что у неё сердце сжималось, когда она смотрела на него. Она улыбнулась и погладила его еще совсем детские мягкие волосики. Слегка поглаживая живот правой рукой, Яна приподнялась с кровати, чтобы дотянуться до книжной полки. Там она взяла цветной журнал в яркой обложке.

- Ну, что, Женечка, может лучше почитаем сегодня новую главу комиксов про злодея - телепорта Таймса и Джил?

Сын радостно улегся на подушку, подтянув колени к подбородку и приготовился слушать и рассматривать картинки. Это был его любимый комикс, а больше всего на свете он любил представлять, что Джил - это его мама.

Вознесенский Лев Карлович.

Проводив глазами семью Литвиновых, а он не сомневался, что это была именно семья, ведь рядом с ними буквально из воздуха материализовался мальчишка лет четырех, а Янина черная майка обтягивала аккуратно округлившийся животик, говоривший о том, что внутри уже около пяти месяцев зарождается новая жизнь, профессор остался в лифте один. Перемены, постигшие его попутчиков, пришлись ему по душе. Обновленная Каролинка теперь выглядела абсолютно счастливым среднестатистическим подростком, а не загнанным в угол ощетинившимся волчонком. Побитая жизнью и обозленная на весь мир в прошлом, теперь она была умиротворена и готова жить новой жизнью не теряя память о старой.

Литвиновы светились как два солнышка, махая ему на прощание. Они стояли в обнимку. Егор держал на руках мальчишку, очень подвижного и похожего на него, как две капли воды. Только волосики мамины, светлые. Малыш, оглядев родителей, тоже помахал своей ручонкой седому мужчине, вызвав у того улыбку. А вот собственные перемены Льва Карловича пугали. Он привык жить в собственном мире, куда не было входа никому, кроме милой и любимой жены. Что сейчас изменится - он не знал. Не знал к чему готовиться и насколько сложно будет всё это принять. Все эти годы он жил по четкому расписанию, не позволяя себе отклониться от последующего пункта даже на минуту. Теперь перед ним была длинная дорога из неизвестности.

Приняв таблетку валерьянки на всякий случай, он нажал на кнопку, и лифт унес его вверх. Через мгновение дверцы, тихонько звякнув, распахнулись. Прямо перед ним была давно знакомая ему дверь: железная снаружи и деревянная внутри - он сам её выбирал и заказывал. Глубоко вдохнув, он вышел из лифта и огляделся. Ничего не изменилось. Он был всё в том же черном строгом костюме, а поблизости из воздуха никто не материализовывался. В голове проскочила предательская мысль: "неужели ничего не изменилось?".