Лифт в преисподнюю

— Возможно на этой машине совершен наезд на пешехода, который странным образом оказался его родным отцом.

Ника побледнела точно так же, как Татьяна Чарова, когда услышала о гибели бывшего мужа.

— На Геннадия Устиновича? Он жив?

— К сожалению, нет.

— Когда это случилось?

— Двадцать четвертого марта, в минувшее воскресенье. Ты его знала?

— Да. Видела. Для Андрюши это будет большим ударом.

— Мы хотим взглянуть на гараж.

— Хорошо. Побудьте здесь с коляской, а я сбегаю за ключами.

Обернулась она быстро, да и ракушка стояла в том же дворе, вот только ключи не подошли. Замок на воротах висел новый.

— Но это не тот замок! — удивилась Ника.

— И ты только что это заметила?

Трифонов повернулся к Куприянову.

— Вызывай полковника Дымбу и слесаря. Срочно. Капитан отошел в сторонку и достал из кармана мобильный телефон.

— Скажите, наконец, почему вы хотите приписать эту историю моему мужу? — раздраженно спросила Вероника.

— Мы ничего не приписываем, а пытаемся разобраться в фактах. Возможно, твоего мужа решили подставить. Я ничего не исключаю. Тогда мы имеем дело с тщательно продуманным и подготовленным преступлением. Только одного понять не могу. Почему они выбрали на роль козла отпущения сына жертвы, а не кого-то другого. Может, между Андреем и отцом пробежала черная кошка?

— Глупости. Андрей уважал своего отца. Конечно, я не думаю, что он испытывал к нему сыновьи чувства, так как Геннадий Устинович, практически, не занимался его воспитанием. Но это можно понять. Мать Андрея далеко не подарок. И потом, она тут же выскочила замуж после разрыва с первым мужем, и общение Чарова с ребенком было ограничено. Второй муж оказался на редкость ревнивым. Когда Геннадий Устинович брал Андрея, чтобы с ним погулять, и приводил его обратно, он прямо здесь, у парадного, должен был сдать его с рук на руки новому папе. Если Чаров погиб, то участие Андрея в заговоре, как вы говорите, просто абсурдно.

— Чаров очень богатый человек. Что ты думаешь о наследстве? Или у него есть еще дети?

— Откуда мне знать? О наследстве и богатстве я ничего не слышала. Андрей не гоняется за деньгами. Нам хватает. У него неплохие приработки. Его уже сейчас приглашают на работу крупные нефтяные компании. Он талантливый экономист, ему прочат большое будущее.

— Поездка в Сочи случайная идея или это ежегодный вояж, традиция?

— Как вам сказать… Андрей ездил туда с Олегом. Это его друг. Он все планирует, достает путевки, билеты на самолет или поезд. У него хорошо это получается. Олег менеджер по природе, прирожденный администратор и организатор. У него четыре собственных сауны в Питере и пара ресторанов. Пробивной парень. Андрей иногда дает ему дельные советы, и Олег за него держится как за экономиста. Но бизнесмена из Андрея не получится. Он несобранный парень и лишен коммерческой жилки. Олег — полная ему противоположность, но знаний и ума не хватает. Они отлично друг друга дополняют. Великолепный альянс. Так что, все вопросы, связанные с поездкой в Сочи, сроки и тому подобное — прерогатива Олега.

— Как его фамилия?

— Злачников. Олег Злачников.

— Они давно дружат?

— Да. Дружили еще до моего знакомства с Андреем. Правда, я с ним познакомилась лишь год назад. На какой-то вечеринке. Сейчас не помню. Банальная история. Но теперь никто из нас не жалеет об этом.

К гаражам подъехала милицейская машина, и Куприянов пошел навстречу коллегам, прибывшим по вызову Трифонова.

— Когда Андрей должен вернуться из Сочи? — спросил Трифонов не отводя взгляда от Вероники.

— Может, сегодня, а может, завтра. Последний раз я разговаривала с ним по телефону в прошлую среду, и он сказал, что на этой неделе вернется. Погода в горах паршивая. Снег с дождем, делать там нечего. Вот, жду. А путевка заканчивается седьмого апреля. Уехал он в воскресенье семнадцатого марта.

— Я думаю, что в его интересах позвонить мне сразу, как только он вернется домой. Повестку я оставлять не буду.

— Хорошо. Я все понимаю.

Криминалисты принялись за «ракушку». Ни для кого не стало неожиданностью, что машины на месте не оказалось. Осмотр ничего не дал.

— Все, что я могу предположить, Александр Иваныч, — отчитывался Дымба, — машину увели в пятницу. Да и то утверждать не берусь.

— Мотивируй.

— Ракушка старая, видите, у нее нет ворот, как у «пенала», а крыша откидывается до середины. Земля засыпана щебнем. На границе, где крыша поднимается, щебень мокрый. Испарение в таких «мыльницах» очень плохое. Если учесть, что дождь был только в пятницу, а в остальные дни стояла сухая погода, то «ракушку» открывали в пятницу.

— И щебень успел так сильно намокнуть?

— Щебень — не гравий, он воду не впитывает, а потом тут какое-то время возились. Не думаю, что работали опытные угонщики.

— А старый замок? Сорвали? Открыть не смогли?

— Перекусили. Петли не поцарапаны. Взламывая ломом или фомкой, они повредили бы «ушки».

— Много возни. Значит, угоняли ночью?

— Думаю, что так. Следов нет. Никаких.

— В дождливую ночь их и не должно остаться. Ладно, поехали в управление. Надо обдумать дальнейшие действия.

Повернувшись к Нике, Трифонов сказал: