Лифт в разведку. «Король нелегалов» Александр Коротков

Отдавая себе полностью отчет о пробелах и недостатках в сведениях «Корсиканца», тем более когда речь идет о вопросе такой серьезности, я коротко разрешил себе перечислить все его данные и сделать ссылки на другие источники, с тем чтобы отдел представил Вам полный анализ всех подобных материалов в этой области «Корсиканца» и других источников.

Одновременно с этим считаю необходимым выдвинуть следующие вопросы.

В моих глазах «Корсиканец» заслуживает полного доверия, и мне кажется, что данные о том, что немцы с полной серьезностью взвешивают вопрос о нападении в скором времени на Сов. Союз, полностью соответствует действительности. По вопросу о том, решена ли эта акция или нет, от «Корсиканца» не поступило еще достаточно сведений для каких-либо выводов. Далее, поскольку сведения от других источников скудны, и я их зачастую знаю только поверхностно, моя личная оценка сведений «Корсиканца» происходит на основе впечатлений от него, логики и даже разворота событий вообще. Тем более у меня все это может привести к ошибкам. Хотя «Корсиканец» и ссылается на целый ряд лиц, в конечном итоге это все же один и тот же источник. Поэтому мне кажется, что личные впечатления от него играют большую роль в оценке его как агента вообще, в особенности, когда перекрытие его сообщений недостаточно.

В силу этого я считал бы целесообразным, если бы с ним встретился тов. Кобулов. Как более опытный товарищ он мог бы, с одной стороны, вынести подтверждающее или обратное впечатление о нем, с другой, поскольку мне «Корсиканец» кажется весьма и весьма интересной фигурой, такая бы встреча повела бы к активизации агента. Все вопросы работы с «Корсиканцем» я обсуждаю с т. Кобуловым. Его личное знакомство с «К.» и получение представления о нем не только с моих слов, облегчило бы задачу для меня и тов. Кобулова и дачу советов и корректировку со стороны последнего. Поскольку время не терпит, прошу дать указание о телеграфном сообщении нам Вашего решения.

Считал бы целесообразным также выяснить, кто такой упомянутый выше агент военных. Мне кажется, что поскольку его сведения иногда так совпадают с данными «Корсиканца», они вращаются в одном и том же кругу и вполне возможно даже знакомы.

Мы дважды писали в Москву, что было бы хорошо сделать «Корсиканцу» продуктовый подарок. Однако кроме совета дать ему карточки, которых у нас нет, мы ничего не получили. Отношениям с «К.» мы стараемся придать характер, помимо всего прочего, личной дружбы, и такая внимательность с нашей стороны была бы только на пользу дела.

В Москве, по-видимому, материалы «Корсиканца» не сконцентрированы в одном месте. В одном письме нам сообщают, что человек «Корсиканца»… не известен, в другом же — просят выяснить, где… сейчас находится и что делает — он, оказывается, был нашим агентом до 1938 года.

Примерно два месяца тому назад мы просили сообщить решение о нашем быв. агенте «Эразмусе», с которым на чисто нейтральной почве связан «Корсиканец», однако ответа нет до сих пор.

Степанов.»

Письмо приведено полностью, многоточием отмечены только пропуски псевдонимов источников, что в данном случае не имеет никакого значения.

Когда автор закончил перепечатку этого любопытнейшего во всех отношениях документа, его осенила догадка: «Степанов» имел не санкцию «Павла», а прямой приказ писать ему время от времени.

Немного комментариев. Ничего нового Коротков Берии по существу не сообщил: почти вся информация уже излагалась в шифровках в Центр. Но кое-что все же привлекает внимание. Широко издаваемый сейчас в России писатель Виктор Суворов (псевдоним бежавшего на Запад много лет назад офицера ГРУ Виктора Резуна) в своих книгах утверждает, что Сталин готовился первым нанести удар по Германии, и Гитлер, зная это, 22 июня 1941 года лишь опередил советского лидера. Это — слово в слово повторение аргументов нацистской пропаганды того времени. Примечательно, что в информации, полученной «Корсиканцем» и «Старшиной», отраженной не только в шифровках берлинской резидентуры но и в этом личном письме Короткова Берии, нет ни малейшего упоминания о «предотвращении советской угрозы». Речь идет именно о планируемом и ничем не спровоцированном нападении Германии на СССР.

Не должен вводить в заблуждение читателя пассаж Короткова о желательности помощи со стороны «более опытного старшего товарища» Кобулова. Это уже чистая дипломатия. Коротков прекрасно знал, что Амаяк — креатура Берии, и потому по отношению к нему следует соблюдать пиитет. Но знал и то, что к серьезным оперативным делам тот же Берия Кобулова не подпускал, потому как знал цену его «опыту».