Лига дождя

«Огромный аккумулятор энергии, – вспомнил Шура одну из записей Лизы. – Проводник силы, возможность сделать колоссальный объем работы без отдачи».

– Батарейка, – прошептал он.

Эльдар пожал плечами.

– Ну… почти. Если упрощать.

– Я не даэрана, – тихо и твердо сказал Шура. – Я самый обычный человек. Я чувствую, что бы вы ни говорили по этому поводу. – Он вдруг понял, что его губы дрожат. – Я человек, хотите вы того или нет.

Эльдар посмотрел на него с усталой печалью.

– Поразительно, Саша, – вымолвил он. – Поразительно, как вы цепляетесь за то, о чем не имеете ни малейшего представления. Чувствуете? Что вы чувствуете? Вам плохо потому, что ситуация того требует. И хорошо по той же самой причине. Вы чистый разум, Саша, эмоции вам не нужны. Вы прекрасно обошлись без них, уходя от Лизы.

– Неправда, – тихо вымолвил Шура. – Это не вам решать.

Эльдар презрительно фыркнул.

– Ну конечно, вам-то оно виднее. Только вспомните, пожалуйста, еще одно имя.

Шура поднял голову и посмотрел на Эльдара в упор, заметив, что глаза у него, вопреки стереотипу блондинистой внешности, темно-карие.

– Какое имя? – проронил Шура.

– Лариса Воробьева, – устало промолвил Эльдар.

* * *

Парк был пуст, там по понедельникам проводили санитарный день, и по дорожкам не ходили гуляющие, на спортплощадке не играли в теннис и в баскетбол, а уж здесь, у пруда, среди зарослей, тем более никого не было: ни влюбленных, ни собак, выгуливающих владельцев.

Шура упал в траву, как подрубленный, и долго лежал неподвижно. Словно поваленное дерево, как сломанная кукла, как марионетка, у которой безжалостным ударом острых ножниц отстригли ниточки.

«Почему компьютеры иногда выходят из строя без ясной причины? Понимает ли ноутбук, чем отличается от владельца? Снятся ли андроидам механические овцы?»

У внутреннего голоса были слегка сумасшедшие интонации Эльдара.

Конечно, Шура помнил Ларису. Она училась на три класса младше, и они были влюблены друг в друга просто по уши. У них, разумеется, до интима не дошло: Ларисины родители узнали о «взрослом» ухажере дочери и встали на дыбы. Срочно найдена была столичная дальняя родня, и Ларису перевели от греха подальше в дорогой московский лицей с углубленным изучением естественных наук.

«Что самое интересное: на другой день после расставания вы к ней остыли. Даже не написали, хотя и обещали. Она уехала, и вы не смогли отражать ее чувства. Разве не так?»

«Почему? – спросил Шура. – За что? Почему я должен страдать так? Что я сделал плохого, чтобы так мучиться?»

«Страдать не совсем по твоей части. Ты думаешь, что страдаешь – оцени разницу».

«Мне действительно больно. Очень больно».

«Это просто вирус, – усмехнулся внутренний голос. – Сбой, который позволяет понять разницу между daeranah и homo. Не больше».

Шура открыл глаза.

День склонялся к вечеру – изумительному, уже совсем летнему вечеру, тихому и теплому. Ветер играл с жучками в догонялки среди высоких травяных стеблей, ласточки танцевали венский вальс на синем паркете неба, и в пруду весело плескалась рыба. В незатейливом и простом мире все было согласовано и идеально подогнано друг к другу, всему нашлось место – и людям, и магам. Шура был абсолютно один в этом вечере и в этом мире, совершенно один на земле – и именно от этого воистину космического одиночества ему захотелось плакать.

«Почему, – устало подумал он. – Почему я. Разве это честно…»

«А с чего ты взял, что в этом мире вообще существует такая вещь, как честность? Тем более, для тебя?»

Где-то далеко были люди. Лариса, уже старшеклассница, наверняка забывшая свою провинциальную любовь. Многомудрый Гамрян, ломавший голову над мотивом расправы с Лизой. Лиза, лежащая на больничной койке, выздоравливающая после удара. Ваня, ее верный порученец, сохранивший расположение и дружбу. Все они были связаны множеством невидимых нитей, всех их держали узы – родства, товарищества, сути. А он, Шура, был одинок – потому что на всем белом свете не нашлось существа, подобного ему.

– Я последний, – выговорил он вслух. – Я последний даэрана, реликт природы и вывих мироздания.

Примерно то же самое сказал ему на прощание Эльдар. Реликт. Очень дорогой реликт. А что обычно случается из-за подобных действительно бесценных диковинок?

Шура сел.