Лига Хранителей

— Не знаю, насколько правильным было твое решение выдать меня за него замуж. Я верила в то, что ты делаешь все правильно, как для меня, так и для всей планеты. Много лет я над этим размышляла. «Азур ведь никогда не полюбит меня», — думала я, когда выходила за него замуж и это оказалось правдой. Когда мы с ним только познакомились, мы ведь ничего не знали друг о друге. Я знаю, что он очень любил Ориану. Все измерение знало о них и всё думали, что они поженятся. Я знала о том, что он женился на мне лишь для того, чтобы отомстить Ориане за её предательство. Она ведь вышла замуж за Доминика и разбила его сердце. Весь мир Азура рухнул после этого. Он не может забыть свою первую любовь, хотя прошло уже двадцать лет.

— Я считал, что он не огорчает тебя. Почему он не хочет выпускать Фэй из Калигора?

— Он не хочет, чтобы его бывшая возлюбленная и дочь встретились и находились в одном замке.

— Все что было между ними в прошлом, там и останется. Императрица замужем и у нее есть своя семья. Ты — жена Азура и у вас есть дочь. Прошлое уже не вернуть и пусть он примет это. Я объявил его королем Калигора и доверил ему самое сокровенное. И этим он отплатил мне?

Сальвадор разговаривал, чуть ли не выкрикивая каждое слово. Каждое его слово звучало громче предыдущего. Ада начала волноваться за Азура и начала жалеть о том, что рассказала вспыльчивому Сальвадору обо всем.

— Фэй едет со мной в столицу и при мне увидит императрицу. После этого она примет участие в турнире. Это не обсуждается.

Внутри космического корабля было много места, а за бортом стояли гвардейцы Сальвадора им. Фэй и Сальвадор устроились на просторных сидениях, и корабль взлетел вверх. Долгое время они возвышались над планетой Калигор и выбрались в открытое пространство космоса. На борту космического корабля, впервые покидающего родную планету, девушка сидела в тени мягкого света, который рассеивался по интерьеру, преломляясь сквозь стеклянную гладь. Она чувствовала, как её сердце учащённо стучит, а дыхание стало чуть прерывистым. В её глазах читался респект перед масштабом этого момента — переходом от одного мира к другому, от привычного уюта к неизведанным просторам.

Рядом с ней сидел дядя, в чьём лице отражалась смесь гордости и заботы. Его руки уверенно держались на подлокотниках кресла. Каждая мелочь в его поведении, от лёгкого движения головы до прищуривания глаз, говорила о внутреннем спокойствии и мудрости. Он делал всё, чтобы её не тревожили незнакомые ощущения и неопределённость предстоящего путешествия.

Путешествие продолжалось, но всё, что окружало её, казалось одновременно завораживающим и немного пугающим. Через иллюминатор открывался вид на огромные, непостижимые просторы космоса, которые плавно перетекают из тёмного в глубокий синий. Звезды, сверкающие на фоне бескрайности, манили её взгляд, но в то же время напоминали о том, насколько мала и беззащитна она здесь, среди бесконечности.

Внутри корабля царила атмосфера неуютного покоя, в который вплетались лёгкие звуки работы систем и негромкие разговоры экипажа. Небольшие светильники на стенах мягко освещали пространство, придавая ему некоторую интимность, уют которой контрастировал с гигантскими просторами за окном.

Каждое движение дяди, каждое его слово были для неё якорем, напоминанием о том, что здесь она не одна. Он рассказывал истории из своей молодости, делая акцент на том, что путешествия — это не только страх перед неизвестным, но и возможность для новых открытий и роста. Эти слова, несомненно, были также предназначены и для него самого, чтобы поддержать собственную уверенность.