Лига охотников за вампирами

– Ничего не могу поделать, я уже получил то, что мне требовалось. «Рубиновое звено» находится на пути туда, где будет произведен ритуал превращения. И то, что «рубиновое звено» добыли не вы, не моя вина. У вас были все возможности. Но вы их прошляпили!

Собеседник, чье лицо высвечивалось на огромном экране (он находился в Лондоне, а Желдыбин на свой вилле на Лазурном Берегу), вскричал:

– Вы нас использовали в своих целях! Выведали у нас все секреты, обещали в обмен на «рубиновое звено» отдать реликвию, которую наш Орден потерял больше двухсот лет назад, а сами желаете заполучить все!

– Да, я люблю получать все, – согласился олигарх, которого беседа с нервным стариком начинала утомлять. – Итак, передайте своему гроссмейстеру: ваша помощь мне не нужна. Все наши договоренности считаются отныне недействительными. Реликвию вы не получите.

– Это неслыханно! – произнес, задыхаясь, лондонец. – Орден не прощает измены! Мы непременно вернем реликвию тем или иным способом, господин Желдыбин! Мы оставляем за собой право...

Борис Борисович нажал на клавишу компьютера, завершая видеоконференцию. Орден, сборище старых и по большей части выживших из ума неудачников, ему больше не нужен. Он получил все, что ему требовалось: информацию, «рубиновое звено» и бриллиант ван дер Квалена. Оставалось только повторить эксперимент магистра Альбрехта и создать человека, современного гомункулуса, обладающего возможностью жить вечно, однако лишенного всех негативных качеств вампирьей расы. И таковым гомункулусом надлежало стать его дочери Дашеньке. А потом, если все пройдет успешно, и ему самому.

Желдыбин вышел из своего кабинета, поднялся на второй этаж виллы и прошел в апартаменты дочери. Вышедший ему навстречу врач покачал головой. Борис Борисович знал, что ждать больше нельзя. Он не сможет жить без Дашеньки!

Олигарх зашел в спальню дочери. Девочка спала, а по прозрачному шлангу ей в руку струился медикамент. Борис Борисович нежно поправил скомканное одеяло и поднял с персидского ковра выпавшего из рук спящей дочери мистера Квака, лягушонка в смешном фраке и с крошечным цилиндром на голове, ее любимую игрушку. Сжимая мистера Квака в руках, миллиардер смотрел на Дашеньку, а потом наклонился, отбросил со лба девочки непослушные локоны и поцеловал дочку.

Дашенька проснулась и, увидев отца, улыбнулась.

– Папа, а ты разве не улетел? – спросила она, поворачиваясь к присевшему на кровать Борису Борисовичу.

– Я все встречи отменил Дашенька. Любая сделка, даже самая прибыльная, подождет. Потому что настало время...

Олигарх запнулся, чувствуя, что к горлу подкатывает спазм. Совладав с собой, Борис Борисович ровным тоном продолжил:

– Хочу порадовать тебя, дочка... Дело в том, что я нашел возможность победить твою болезнь – раз и навсегда!

Дашенька, отбросив одеяло, воскликнула:

– Папочка, ты не шутишь?

– Котенок мой, такими вещами не шутят! – улыбнулся олигарх, и дочка повисла у него на шее.

Капельница, стоявшая около кровати, качнулась, и Дашенька недовольным тоном произнесла:

– Значит, папочка, я скоро перестану быть зомби? И в меня не будут вливать день и ночь напролет медикаменты? А операций новых не будет?

Желдыбин с улыбкой победителя подтвердил:

– Они останутся в прошлом, зайчонок! Только нам придется совершить небольшое путешествие на нашем лайнере. И совсем скоро, буквально через пару дней, все закончится!

Даша, взяв из рук отца мистера Квака, устроилась на подушках, сложив ноги по-турецки.

– Но, папочка, я ведь не маленькая и знаю, что медуллобластома задней черепной ямки полностью излечить нельзя и что долгосрочный прогноз у меня неблагоприятный. Я не стану взрослой и...

Борис Борисович опять улыбнулся:

– Дочка, не забывай, что я все-таки миллиардер! В нашем несчастном мире все зиждется на деньгах, а я инвестировал крупную сумму в разработку нового, совершенно оригинального метода лечения.

– Папочка, обещай мне, что поможешь всем другим больным деткам! – сказала Дашенька. – Ведь у них нет папы-миллиардера, а жить всем хочется. Это новое чудодейственное лекарство? Или операция?

Борис Борисович уклонился от прямого ответа:

– Не так важно, дочка. Обещаю, что помогу и другим детям. Однако сейчас речь идет о тебе. И только о тебе! Ты же знаешь, как сильно я люблю тебя!

– Знаю, папочка! – кивнула Дашенька, зевая. В последнее время она очень быстро уставала – сказывались болезнь и действия медикаментов, которыми ее постоянно пичкали. – Больно не будет? Или мне снова будут залезать в мозг и извлекать...

Девочка, положив голову на подушку, заснула. Борис Борисович еще несколько минут сидел рядом с дочерью, любуясь Дашенькой. Чтобы спасти ее, придется убить ту девушку, как ее, Леру... Но ради спасения дочери Борис Борисович готов убить не только одну Леру, а если понадобится – и половину человечества. Или даже все человечество целиком.