Лига перепуганных мужчин

— Я слушал. Но Вигер давно вам сказал об этой бумаге. Вы знали, что этот дом будет ваш, если он умрет.

Ее черные глаза вспыхнули огнем.

— Если вы слушали, то зачем называете нас врунами? Разве мы не сказали, что собирались уехать, а этот мистер Сеймор пришел с бумагами, и теперь мы спорим.

Я кивнул.

— Я все слышал. У вас есть Библия?

— Конечно.

— Принесите ее.

Она вышла из комнаты, но не через холл, а через другую комнату, через другую дверь. Через минуту она вернулась с толстой маленькой книжкой в коричневом кожаном переплете. Она не походила на Библии, которые я видел раньше, и я открыл ее, чтобы взглянуть, но она была на испанском. Держа ее, я попросил их положить на нее левые руки, поднять правые, и они повиновались.

— Повторяйте за мной: клянусь на этой Библии, что я не знал (а)... что мистер Вигер собирается отдать этот дом... и не имел (а) причин думать, что он собирается это делать... до прихода этим утром мистера Сеймора.

Я положил Библию на стол.

— О’кей. Если мистер Сеймор может устроить дело таким образом, что никто не узнает о бывшем владельце этого дома, он, возможно, это сделает, но есть люди, которые уже знают об этом, включая и меня, поэтому я советую вам ничего не брать из этой комнаты, ни единой вещи, даже если она принадлежит вам. Я тоже советую вам остаться здесь. Я не знаю, кто останется от этого в выигрыше, но удрать отсюда — это худшее, что вы можете сделать. Вигер был убит в этой комнате, и вы перенесли тело на улицу. Если вы удерете отсюда, даже мистер Вульф может решить, что должен сообщить о вас полиции. Тогда разыскать вас не составит труда, и клятва на Библии вам больше не поможет.

— Нас не найдут,— сказала миссис Перес.

— Не обманывайте себя. Люди куда более хитрые, чем вы, думали, что они смогут уехать туда, где их никто не найдет, и это оказывалось невозможным. Забудьте об этом. Я должен подняться наверх и взглянуть на эту женщину. Примите, пожалуйста, мои поздравления с тем, что вы вступили во владение домом. Пусть сюда никогда не войдет фараон.

Я двинулся было прочь, но она опять заговорила:

— Если мы решим уехать, мы скажем вам.

— Мы не уедем,— сказал Перес,— Мы — граждане Соединенных Штатов Америки.

— В этом есть резон,— сказал я, прошел вперед к лифту и нажал на кнопку.

Лифт опустился, и я поднялся наверх.

Прибежище похоти определенно оказывало свое воздействие. Выйдя из лифта и убедившись в том, что все спокойно, что Фред не воспользовался на этот раз покрывалом, я позволил себе оглядеться. Несомненно, комната обладала энергией воздействия. Было бы интересно и полезно провести эксперимент — въехать сюда и проверить, как долго все это может действовать, особенно эта пара картинок.

Но у меня были дела. Фред сидел в желтом шелковом кресле, на краешке, с бокалом шампанского в руке, а в кресле напротив него, тоже с бокалом шампанского, сидела особа женского пола, которая гораздо более сочеталась с окружающей обстановкой, чем Мег Дункан или Джулия Мак-Ги, хотя, кто знает, они-то не сидели в кресле в непринужденной позе. Эта женщина была довольно маленькая и вся состояла из закругленных линий, хотя и не выставляла их напоказ. Что сразу привлекало внимание и удерживало его, так это форма ее губ — ее крупный, но не слишком, с полными губами рот. Когда я подошел, она протянула руку.

— Я знаю вас,— сказала она.— Я видела вас во «Фламинго». Однажды я довела одного человека до бешенства, сказав, что хочу танцевать только с вами. Когда Фред сказал, что придет Арчи Гудвин, мне пришлось срочно сесть, чтобы не упасть в обморок. Как вы танцуете — мечта!

Я пожал протянутую руку. Мне уже приходилось пожимать руки убийцам, и я решил, что лишнее рукопожатие не повредит мне.

— Я учту это,— сказал я.— Если нам когда-нибудь предоставится возможность объединить свои усилия, я постараюсь не отдавить вам ноги. Но я заинтригован. Вы что, старые друзья с Фредом?

— О, нет. Я никогда его не видела раньше. Просто смешно обращаться к мужчине «мистер», когда пьешь с ним шампанское. Шампанское предложила я.

— Она поставила его в холодильник,— сказал Фред,— и открыла его. Так что же ему, пропадать? Я-то не слишком его люблю, ты знаешь.

— Не нужно извинений. Если она тебя называет Фредом, то как называешь ее ты?

— Никак. Она велела называть ее Ди. А я просто сидел и ждал тебя.

На кушетке, на расстоянии вытянутой руки, лежала ее кожаная сумочка, напоминающая формой коробку. Я находился достаточно близко, так что все, что мне пришлось сделать, это нагнуться и протянуть руку. Ее рука дернулась, но слишком поздно — сумочка была у меня. Когда я выпрямился и отступил, чтобы ее открыть, она только сказала:

— А это не слишком любезно, не правда ли?

— Я любезен, только когда танцую.