Лига перепуганных мужчин

Я все же взглянул на револьвер. Он был 32-го калибра, почетный ветеран, и я увидел, что он не заряжен. Поль Чапин, бесцветные глаза которого ни на кого не смотрели, протянул ладонь, я положил в нее револьвер, и он продолжал держать его на своей ладони, как будто это было блюдо с яблочным пломбиром.

Вульф заворчал:

— Черт бы вас, побрал, Арчи. Вы лишили мистера Чапина возможности разыграть эффектную и драматическую сцену. Я сожалею, мистер Чапин. Могу ли я взглянуть на ваше оружие?

Чапин протянул ему револьвер. Он осмотрел его внимательно, подвигал взад и вперед барабан, пощелкал курком и затем сказал:

— Опасная вещь. Могу я показать это мистеру Гудвину?

Чапин пожал плечами. Вульф передал револьвер мне.

Я поднес его к свету, взвел курок, заметил то, что увидел Вульф, и усмехнулся. Затем я поднял голову, увидел устремленный на меня взгляд Чапина и перестал усмехаться. Можно было бы сказать, что глаза Поля ничего не выражали, но в них было что-то такое, чему не так-то легко найти название. Я протянул ему его оружие, он засунул его обратно в карман и сказал беспечным тоном не то мне, не то Вульфу:

— Вот и все. Психологическое воздействие. Я очень много почерпнул о психологии у моего друга Эндрю Хиббарда.

Сзади раздались возмущенные возгласы.

Джордж Прэтт подошел к Полю Чапину и уставился на него, непроизвольно сжимая кулаки.

— Вы; вы змея! Не будь вы проклятым калекой, я так бы вас стукнул, что вы бы навсегда забыли эти сказки о вашей безвредности...

Чапин оставался спокойным.

— А что сделало меня «проклятым калекой»?

Но Прэтт не отступил:

— Когда-то я приложил к этому руку, но это был просто несчастный случай... Господи, неужели же вы не можете об этом позабыть? Или в вас нет ничего человеческого? Вы окончательно свихнулись?..

— Человеческого? Нет,— прервал Прэтта Чапин и улыбнулся ему одними губами. Потом повернулся ко всем остальным.

— Зато вы, друзья, все очень человечны. Все до одного, спаси вас Бог... Теперь я должен просить вас меня извинить.

Он повернулся к Вульфу.

— До свидания, сэр. Благодарю за ваше гостеприимство. Надеюсь, я не слишком обременил ваш мозг?

Он коротко поклонился Вульфу, потом мне и пошел к двери. Его палка застучала по ковру прежде, чем его остановил голос Вульфа.

— Мистер Чапин, я чуть было не забыл... Не могли бы вы уделить мне еще несколько минут?

Раздался голос Николаса Кэбота:

— Бога ради, Вульф, пусть уходит...

— Прошу вас, мистер Кэбот. Разрешите, джентльмены? Маленькое одолжение, мистер Чапин. Поскольку вы не имеете злых намерений и жаждете, как и все остальные, поскорее покончить со всеми затруднениями, я не сомневаюсь, что вы мне поможете в этом маленьком эксперименте. Боюсь, что он вам покажется бессмысленным, но я все же хотел бы его провести. Вы мне поможете?

Чапин медленно повернулся. Мне показалось, что он насторожился.

— Возможно. Что за эксперимент?

— Предельно простой. Полагаю, вы пользуетесь пишущей машинкой?

— Конечно. Я сам печатаю свои рукописи.

— Превосходно. Здесь есть машинка... Будьте любезны, сядьте за стол мистера Гудвина и кое-что напечатайте под мою диктовку.

— Зачем мне это делать?

Он заколебался и был явно озадачен. Оглянувшись, он увидел двенадцать пар глаз, внимательно наблюдавших за ним. Тогда он улыбнулся и весело сказал:

— Но с другой стороны, почему бы и нет?

Хромая, он пошел назад, к моему столу.

Я вставил новый лист в машинку, поднялся и уступил Чапину свой стул. Он кивнул головой. Я отошел в сторону, а он прислонил трость к столу и устроился на стуле, подсунув изувеченную ногу под стол с помощью обеих рук. Никто не сказал ни слова. Взглянув на Вульфа, Чапин предупредил:

— Я печатаю не очень быстро... Через два интервала, да?

— Я сказал бы, через один. Тогда будет больше походить на оригинал. Готовы?

Голос Вульфа неожиданно стал звучным и глубоким:

— Вам лучше было бы убить меня, запятая.

Наступила мертвая тишина. Она продолжалась секунд десять. Затем пальцы Чапина задвигались, машинка застучала уверенно и быстро. Я следил за словами. Четыре слова появились на бумаге, на пятом — осечка. Чапин остановился на букве «т» в слове «убить», остановился окончательно. И опять настала тишина. Можно было услышать, как падает перышко.

Тишину нарушил сам Поль Чапин. Он задвигался без особой спешки, но решительно, отодвинул назад стул, встал на ноги, взял с большим достоинством трость и заковылял прочь. Он прошел мимо меня, а Коммерсу пришлось шагнуть вбок, чтобы освободить ему путь. Подойдя к двери, он остановился и обернулся. Он не казался особенно встревоженным, я не заметил в нем особых перемен.

Он произнес:

— Я с удовольствием помог бы вам в любом целесообразном эксперименте, мистер Вульф, но я не желаю быть жертвой обмана. Кстати, я говорил вам об уме, а не о вульгарной и очевидной хитрости.

Он повернулся и вышел из кабинета. Вульф пробормотал:

— Арчи!

И я отправился в холл помочь Чапину одеться и открыть дверь.

Глава 7

Когда я возвратился в контору, все говорили разом. Приблизившись к столу Вульфа, я услышал слова адвоката Кэ-бота: