Лигеметон. Ложный Апокриф

Фантасмагория чистой воды. Цветы, которые ни в жизнь не отличить от круглых карамельных леденцов на палочке, раскачивались точно маятники часов каждый в своем ритме: быстро, рвано, тягуче. Их движущиеся в бесконечность красные спирали гипнотизировали и одновременно сводили с ума. Течение времени и пространства исказились. Я шел и одновременно стоял на месте. Воздух стал вязким как сироп, язык будто натерли приторной конфетой, а под кожей надувались воздушные шарики с гелием. Меня тянуло вверх, отчего пришлось замереть и припасть к земле.

Нет, такой расклад мне категорически не по душе! Что ж, если Джонни Версетти не способен подойти к цветку, то цветок сам придет к нему!

Закрыв глаза, полностью отстранился от всего: тикающих в разнобой звуков, сладких запахов, ощущения приторной липкости на коже и под ней.

Пустая рука прекратила быть таковой. В ней появилась связка из трех колец (такие еще бросают на палку в парках развлечений, чтобы выиграть приз; только мои острее). Синее кольцо завибрировало, и я неуклюже метнул его. Оно летело, будто самолет на радиоуправлении, сужалось и расширялось как зрачок и что самое главное – скашивало зловредные цветки-леденцы. С двух рук я запустил желтое и зеленое кольца ему в помощь. Жужжа как шмели, они носились в воздухе, срезая белые палочки-цветоножки практически под корень тем самым тут же давая сладостям сорваться ввысь и бесследно взорваться точно фейерверки.

Не прошло и пары минут, как вокруг раскинулась голая земля. У ног валялся исключительно один цветок-карамель. Я поднял его, отправил в рот, проглотил, не рассасывая и без удовольствия.

Без промедления следующий тревожный знак не заставил себя долго ждать: к небесным вспышкам добавились громовые раскаты, звучащие скорее как хор из протяжных стенаний сорвавшихся детских голосов. Придется еще ускорить темп…

Только накаркал себе же под руку. При штурме следующего цветка, Лилит его побери, потребовалась запредельная осторожность, и «ускорить темп» не вышло.

С грехом пополам я сдерживался разворотить тут все и прорваться к воспоминанию напрямик, так было бы и быстрее и проще, но использовать грубую Силу – только ускорить разлом скрепленных сознаний. Получается замкнутый круг. Поэтому легкие шаги, трезвый ум – залог успеха.

Копьевидные листья, торчащие из стволов, со змеиной прытью набросились на мои изнеженные ноги. Разодрали брюки вместе с кожей и мясом! Кажется, мой крик даже заглушил гром. Вдобавок их околоцветники выглядели точно миниатюрные терновые венцы, которые метко стреляли шипами в глаза. Но и угроза ослепнуть – еще полбеды. Цветы, да что там, начисто все вокруг было приправлено токсином. Он был везде: пурпурными каплями на лепестках, пыльцой в воздухе, земля пропиталась им и сделалась скользкой как рыбий жир. Я почувствовал себя как после многочасового катания на центрифуге. Подобное состояние было категорически не по вкусу, так что с выплеском Силы каждый миллиметр тела – включая ноздри и глаза – покрылся прозрачной толстой пленкой и тогда-то дурман стал нипочем. Остался лишь горький привкус на языке.

Слава Лилит, не все цветы-охранники были враждебно настроены, некоторые «спали», вдоль таких я и продвигался шаг за шагом, прикрывая нос и глаза рукавами. К счастью болезненная игра в классики не затянулась надолго, хотя мучений подарила по горло.

Когда я наконец-то сжал цветок в руке, огромные белесые полосы разделили небо на четыре неровные части, океан завихрился, а содрогающийся остров потянуло в водоворот. Я грохнулся на колени…

Двигаясь как солдат на фронте – почти лицом к земле – я протискивался сквозь заросли пожелтевших черепов с продолговатыми кривыми позвоночниками, от них разило горящей плотью и оттого слезились глаза, и свербел затылок.

Раздался треск изгибающихся хребтов и мигом позже меня буквально попробовали на зуб. Челюсть вырвала кусок икроножной мышцы (моей мягкой мышцы!), потом меня так же неожиданно боднули в спину – еще, еще и еще. Не оборачиваясь – нет времени! – стирая зубы в порошок, я перебирал отбитыми локтями, продираясь вперед. Придется терпеть. Все нереально, боль нереальна. Воля победит. Вытерплю. Ради детей. Ради обретения частички Силы. Останавливаться нельзя.

В момент, когда остров начал раскалываться на бесчисленные кусочки пазла, беря пример с неба, в паре метров перед собой я заприметил мерзко скалящийся череп со свернувшимся в кольцо на манер змеиного хвоста позвоночником.

Подбадриваемый беспрерывно клацающими челюстями и жгучими спину частичками обгоревшей плоти, которыми плевались черепа, я упорно полз по невозможно острым костям, режущим ладони и внутреннюю часть бедер. В голове почему-то играл тот самый «тяжелый металл» из магнитолы Рагнара.

Заветный череп был на расстоянии вытянутой руки, из последних сил я потянулся к нему намереваясь вставить пальцы в глазницы и тогда же каждый атом сотканного мной эфемерного мира распался…