Лигранд. Империя рабства

Лару после ночного купания словно подменили. Она совсем даже не в шутку дерзила на каждом шагу, доводя изредка меня до бешенства. Через два дня после того как вернулся дед, она ворвалась ко мне в комнату. Я встал, как подобает либалзону, при этом ожидая услышать очередную гадость. Возмущаться и ругаться с ней по поводу её манеры входить не хотелось. Она подошла ко мне и вставила что-то за ухо.

— Извини. Я думала, так будет лучше, если мы расстанемся в ссоре, но не смогла. Я уезжаю.

Её губы сомкнулись на моих. Сладкий — сладкий поцелуй нежных губ, длился, пожалуй, целую вечность показавшуюся мгновением.

— Прости. Не провожай меня. Жаль, что ты тогда не решился..., — она резко развернулась и, шелестя платьем, направилась к открытой двери, но остановилась и вновь повернулась ко мне.

— И тогда, в купальне, это мы с Ирушей уговорили тебя.

— Зачем?

— Мы обе были влюблены в тебя, а тебе привезли рабыню, чтобы научиться общению с женщинами. И мы решили, что твой первый раз должен быть с кем-то из нас. Поэтому договорились что та, которой ты первой коснёшься....

— И кого я коснулся?

— Никого. Ты просто улыбался. А под конец нас поймали. И цветок безумия сними, — лара приподняла руку, указывая на то, что положила мне за ухо, — от него ожог может быть. Если надумаешь съесть, я буду рада. Только в масло окуни, а то просто с ума сойдёшь, и желание не сбудется.

Лара, улыбнувшись, исчезла в глубине коридоров. Я, вынув из-за уха несуразный тёмно-зелёный бутон, проводил взглядом её карету из окна. Был ли я тогда влюблён? Вряд ли. Уж больно спокойно я пережил её отъезд.

Последующие дни я стал входить в свой обычный ритм, разве что в мою жизнь как-то незаметно стал втираться Ильнас. Ну, то есть, после пробежки скажем, я споласкивался и любил выпить отвара, так парень уже встречал меня у дверей в мою комнату с кружкой оного. Только я собирался на ристалище, как он уже ждал меня с начищенной кольчугой и шлемом у ограждения. В некоторых случаях, например, когда он ждал у дверей комнаты распоряжений, это несколько нервировало, и я попросил разрешения деда на присутствие мальчишки на занятиях. Дед, кстати, даже не поинтересовался, зачем мне этот парень, чем если честно обрадовал меня, поскольку я не знал что ответить на такой вопрос.

Ильнас воспринял возможность обучаться с энтузиазмом. Разумеется, что полноценно учить, в ущерб другим детям, его никто не собирался. То есть на устных занятиях он ставил свой стул в уголок и просто слушал, на мечном бое просто в сторонке махал палкой, на письменных ему вообще делать было нечего, так как безграмотен. Этот вопрос я взвалил на свои хрупкие плечи и, когда у меня было свободное время Ильнас, сидя у меня в комнате выводил буквы, повторяя их про себя. И это буквально за пару рук! Очень, кстати, удобно иметь слугу, а не раба. И удобство не только в том, что Ильнас мог передвигаться по дому после «комендантского часа» для рабов, дело в том, что он мог ведь и на уроке танцев, скажем, присутствовать и вовремя протянуть полотенце. Поверьте, через час непрерывных занятий пот не градом, конечно, но испарина проступала. А в случае общения с дамой на коротком расстоянии Отта ставила это в минус. В любом случае Ильнас лучше Пасота, хотя бы только потому, что общаться, а соответственно трепать языком мальчишке было не с кем, кроме кухарки, поскольку жил он в бывшей кладовке кухни.

Дед, через два дня после отъезда Альяны, за бокалом вечернего вина рассказал мне её не очень весёлую историю.