Лия Брайнс – профессор магзоологии (СИ)

— И после непродолжительного наблюдения я получил подтверждение, что ты та, кого я искал. Лия Брайнс, действительно, хороший специалист, не избалованна и наивна до умопомрачительности, а главное — честна.

Уголки моих губ опустились. Себя я знала хорошо, а вот Серхио только что признался, что воспользовался моей повышенной любопытностью и добротой.

— Не переживай, рыженькая! Я не дам тебя в обиду, — подбодрил меня Сеймур. — Вернешься домой целой и невредимой. Я за тобой прослежу.

— Даже не знаю, это должно меня успокаивать или наоборот… — грустно произнесла я после того, как многое для меня открылось.

— Поверь мне, — слово снова взял Серхио, — ты не пожалеешь, что оказалась в команде, и то, что мы обнаружили, оно того стоит. Это сложно объяснить словами, и даже, если бы я попробовал, ты бы не поверила. Лучше будет взглянуть самой…

— Выбора у меня все равно нет, — ответила я и продолжила рассматривать небесно-облачную даль в своем иллюминаторе. — Придется ждать, когда удастся взглянуть на найденное сокровище. А сейчас, пожалуй, мне стоит отдохнуть.

— Хорошо, — проговорил мой наниматель, вставая с моей постели.

— Приходи на обед в столовую. Сегодня первый день полета, обед обещает быть грандиозным, — со смешком произнес Сеймур, бросив пристальный взгляд на Лазура, чем заставил меня волноваться еще больше, но уже по другой причине.

Двое мужчин оставили меня в комнате одну, не считая Лазурной Ящерицы, развалившейся на покрывале, а мне, действительно, стоило хорошенько поразмыслить в тишине.

Итогом моих размышлений стало то, что избежать участия в экспедиции теперь уже не предоставляется возможным, и, стоит быть честной перед самой собой, экспедиция — это моя мечта, это так увлекательно. Да еще когда вокруг столько интриг и тайн, что хочешь-не хочешь, а пойдешь до конца. И я теперь я горю желанием, я хочу узнать, что такого они смогли обнаружить…

Глядя на проплывающие облака, словно айсберги посреди океана, я в этом уверялась все больше. Такое захватывающее чувство, которое сейчас поселилось у меня в груди, целая смесь из азарта, испуга и интереса, не допустит отступления.

Обида на Серхио за гнусную манипуляцию улеглась, оставив за собой выводы о его личных качествах. Этот человек мастерски пудрит мозги, не хуже, чем его Илайза свое лицо.

Когда мой желудок восторженно напел о том, что пора бы и наполнить его с чувством, толком и расстановкой, то я взяла на плечо Лазура и отправилась в общую столовую. Почувствовать многообещающий пир собственным носом не составило труда, сразу же как я вышла за пределы своей каюты. Но мне предстояло попасть на уровень ниже.

Добраться до нужного места мне удалось, к своему стыду, не с первой попытки. По пути я ошибочно зашла на кухню, где кашеварил кто-то из команды дирижабля. Он задорно напевал залихвацкие матерные песенки хорошо поставленным голосом. В облаке пара мне не удалось разобрать, кто такой этот король кастрюль и поварешек. Не став отвлекать от самозабвенного занятия творца нашего обеда, я никем незамеченной удалилась.

Следующая попытка была удачная. Я оказалась в нужной мне комнате — общей столовой. Это было просто потрясающее место: просторная комната с большим и длинным столом и лавками, но очарование и потрясение от этого места было совсем не в кухонном гарнитуре, а в том, что здесь располагался огромный, почти во всю стену, иллюминатор, не круглое большое окно, как в каюте, а здоровенный панорамный полноценный «выход» в небо. Находясь здесь, можно было поймать себя на таком ощущении, что ты — маленький винтик и являешься частью большого великого летательного аппарата. Стоило мне протянуть руку, как я наткнулась на прозрачное препятствие, которое возвратило из грез на палубу дирижабля «Стремительный».

Сейчас в столовой никого не было — я пришла раньше, чем было нужно. Я с Лазуром удобно расположилась на лавке и все свое внимание сосредоточила на головокружительном, в прямом и переносном смыслах, виде из окна. Одно из любопытных наблюдений в копилочку: Лазур тоже наблюдал. Мне представлялось, что в это время он скучал по своим собственным крыльям и по потерянной семье.

Прервал наше уединенное созерцание голос Сеймура:

— Проголодалась?

Я, по-простецки пожав плечами, продолжила наблюдать за облачными равнинами.

— Кок обещал подать в обед шедевральное праздничное блюдо. Он хотел поразить диковинного профессора в самый желудок. Тебе известно, что на дирижаблях первый прием пищи — всегда праздник? Первоначально полагается задобрить воздушную стихию, пока есть чем ее угощать. Команда немного празднует начало полета, тем самым задавая настрой на дальнейший путь, — объяснял мне Сеймур, пристроившись горой рядом со мной.

— Нет, не знала. Это же мой первый полет, Сеймур, — тихо ответила я, а после небольшой, но не обременительной паузы спросила с малой толикой грусти. — А ты много летал? Наверное, ты видел столько стран…

— Много, Рыженькая! И летал, и видел, но знаешь? Самой запоминающейся была поездка на Торфяные острова! — заявил Гровейнец.