Лия

— Вот послушай. «О, мой любимый, ты даже не можешь себе представить, какой счастливой я была! Я стеснялась даже своих домашних… Я боялась, они подумают, что я сошла с ума, и эта парадоксальная ситуация была невыносима. Часто я плакала. Такое со мной уже случалось однажды. Тогда, в те времена, я не плакала, а молилась богам: «Поднимись, северян! Восстань, южный ветер! Подуйте на мои сады, чтобы пролились дождем их ароматы! — пусть войдет любимый мой в свой сад, пусть вкусит он изысканных плодов!» Я больше не была закрытым садом для него, я больше не была запечатанным колодцем. Но случилось так, о, добрый мой господин, что пришлось ему пострадать за свою любовь. Не подумай, что он испытал муки подобно тебе, оставшемуся без любимой, о, нет. Боль его, по сравнению с твоей, была каплей рядом с пучиной моря, но он, любимый, отступил, сбежал… Я думала, он предложит мне уехать вместе с ним туда, далеко, в город, где он работал, но он бросил меня одну на вокзале и уехал. Я осталась с его обещаниями, что он вернется, отыщет меня, что не забудет, что… так уезжают только обманщики, которые обещают звонки бубны за горами. Я уверена, ты думаешь так же, как и я…».

— Не понимаю, зачем ей понадобился этот спектакль… с Суламифью, с Соломоном… — сердится Кристиан.

— Неужели неясно? — удивляюсь я. — Она ведь объясняет это в своем письме, вот смотри… — Я отыскиваю отрывок и читаю:

«О такой любви я читала когда-то в книге, которую подарила одна из моих сестер. Сейчас уже не помню автора и название этой книги, однако речь в ней шла о вечной любви, о Нем, о Ней — двух влюбленных, всегда трагически возрождавшихся в иных краях, в иные эпохи, под другими именами и в другом обличии. Любовь, как наказание, вновь и вновь находила их, и все повторялось до бесконечности. Только теперь я поняла идею писателя, но тогда по наивности я поверила в сказочный сюжет и, повстречав тебя, решила, что любовь, полонившая мою душу, была тем же чувством, которое когда-то стало причиной потрясающих, но прекрасных драм тех двух молодых людей…» Теперь ты понял?

Кристиан недоуменно пожимает плечами.

— Если бы ты читал эту книгу, ты понял бы намек Лии. Похоже, что Лия — мечтательное создание и много читает. Она верит, что ее чувство — это та же любовь, только в новом воплощении, которая завладела сердцами Суламифи и легендарного царя Соломона. Хотя она подписывает это письмо своим именем — Лия — и рассказывает о том, что произошло между вами здесь и сейчас, она обращается от имени Суламифи, которая, якобы, говорит царю о тебе, недостойном, не сумевшем полюбить. Так что она довольно оригинальна… Ведь, не обвиняя тебя прямо, она высказывает свое мнение о тебе, о своей любви, которая еще живет в ее душе.

— Чушь! Бред! — взрывается Кристиан. — Если бы она написала правду, это еще куда ни шло, но так… «я больше не была запечатанным садом». Вранье.

— Но как тебе удалось выйти из этого положения? — допытываюсь я. — Ведь ты не был на работе столько дней?

— Даже не помню, — нахмурился он: — Сейчас… погоди….

Морщина между его бровями углубилась, взгляд потемнел, и он снова задумался.