Лия

…Господи, кто бы до этого мог додуматься?! Только она была способна на такие шутки. Когда несколько дней подряд мне звонили на работу, я вспомнил слова Килины о том, что она часто разговаривает с Лией по телефону, и я сразу же решил, что это ее проделки. Телефон стоял на столе Головастика, и поэтому трубку обычно поднимал он, а затем протягивал ее мне со словами: «Опять какая-то девушка». Мне, однако, никогда не удавалось понять, с кем я разговариваю, — всякий раз, как я подносил трубку к уху, раздавался лишь неразборчивый шепот. В конце концов я сообразил, что кто-то шепотом читал строчку из стихотворения Эминеску:

…Это, чтобы никогда
Мысль о тебе не гасла[1].

Иногда раздавались какие-то непонятные звуки, музыка, возбужденные голоса мужчин и женщин, звон стаканов и снова кто-то нашептывал то же стихотворение. Поначалу я решил, что это безвкусная шутка девушек с телеграфа. Они меня знали, поскольку мне часто приходилось по работе обращаться к ним. Однажды опять зазвонил телефон, и Головастик с неизменной фразой протянул мне трубку. Я приготовился к старому фарсу…

— Товарищ Пэнушэ? — раздался приятный голос.

— Да.

— Угадайте, пожалуйста, кто вас беспокоит?

Как раз над этим я напряженно думал в тот момент. Голос, слегка измененный металлическим тембром телефона, казался мне очень знакомым, я его слышал, но где, когда? Мне никак не удавалось вспомнить, поэтому, обозлившись на свое бессилие, я грубо спросил:

— Барышня, я тебя не знаю, поэтому или ты говоришь, что тебе надо, или я вешаю трубку…

— Ох, какой он вспыльчивый! — Послышался смех, и я повесил трубку.

Через несколько секунд вновь раздался звонок. Шеф недовольно протянул мне трубку. Я извинился перед ним и спросил:

— Алло! Кого вам угодно?

— Товарищ Пэнушэ, с вашей стороны некрасиво так грубо обращаться с дамой… Имей в виду, если опять бросишь трубку, я позвоню еще двадцать раз, у меня в сумке двадцать двушек…

— Хорошо. И что же угодно даме… Икс?

— Ты меня по-прежнему не узнаешь?

— Послушай, барышня, это рабочий телефон, каждую минуту нам могут позвонить, даже из Москвы, а ты тут со своими глупостями. Скажи, наконец, что тебя беспокоит, и я дам тебе дельный совет.

Последовала долгая пауза, во время которой слышалось прерывистое дыхание моей собеседницы, затем снова раздался голос:

— Ладно, короче. Ты знаешь газетный киоск у собора?

— Да.

— Я буду ждать тебя в восемь вечера.

— Кто будет меня ждать?

— Придешь — увидишь.

— Хорошо, только я тебя не знаю.

— Знаешь, — и в трубке раздались короткие гудки.

Остаток рабочего дня я просидел как на иголках. Все время поглядывал на часы, мне казалось, что они остановились.

Наконец-то узнаю, кто разыгрывает со мной эту комедию. Я опасался делать какие-либо предположения, но, с приближением встречи, во мне росло убеждение, что звонить могла только Лия.

Все говорило о том, что это она: бесконечные телефонные звонки, долгое молчание.

Наверное, ей просто надоела эта игра и она решила обнаружить себя. Да и голос, похоже, был ее.

Эти предположения окончательно вывели меня из равновесия, и около восьми часов я почувствовал во всем теле лихорадочную дрожь волнения.

Я расхаживал вокруг киоска. Ждал Лию сгорая от нетерпения. Почти наяву я видел, как она вылетает навстречу, легкая и грациозная как лань, с позолоченным обручем, стягивающим разметавшиеся по спине черные волосы, с искрами-бесенятами в глазах. И конечно, ее магическая порабощающая улыбка, навсегда лишившая меня воли. Весь в плену воображения, я даже не заметил, как натолкнулся на женщину, остановившуюся передо мной.

— Добрый вечер, товарищ Пэнушэ.

Я онемел от неожиданности, и мой разочарованный вид, вытаращенные глаза, видимо, представляли комическое зрелище, потому что она весело засмеялась. Это была Нина.

— Значит… это ты… добрый вечер, — пробормотал я и почувствовал, как напряжение медленно сошло на нет и горячка ожидания спала, возвращая меня на землю. Хватит снов. В очередной раз я доказал себе, что глупо питаться иллюзиями, что Лия не существует, и все, что случилось между нами, было страшным сном, кошмаром, избавиться от которого поможет только время.

— Мы так интересно молчим! — вывела меня из оцепенения Нина.

Я внимательно посмотрел на нее. Нина тщательно подготовилась к этой встрече — наверняка весь день просидела в салоне. Волосы были со вкусом уложены в прическу, которая распространяла тонкий запах духов, на щеках — естественный румянец, ресницы слегка подкрашены. Она не изменилась, только стала еще более привлекательной, соблазнительной. Я так ей и сказал.

— Ты галантен, не то что по телефону, — улыбнулась Нина и покраснела.

— Посмотрел бы я на тебя, — попытался я оправдаться, — как бы ты поступила на моем месте, когда под боком сидит шеф, Головастик. Да и ты хороша — столько раз звонила и не могла сразу договориться о встрече.

— Я тебе звонила только три раза, и только теперь мне удалось тебя застать…

— Сколько раз? — удивленно спросил я.

— Три.