Лия

Мы вышли в коридор и с радостью отметили, что баба, сидевшая на входе, удалилась в красный уголок — просторную, уютную комнату с телевизором, радио, множеством мягких стульев и столиков с газетами. Она учуяла сигаретный дым и помчалась уничтожать виновника. Мы быстро вышли незамеченными и в прекрасном настроении направились в ближайшее кафе. Лия прижалась к моей руке. Она вышла в одной тонкой блузке и теперь вся покрылась гусиной кожей, хотя стоял теплый июньский вечер. Мы шли по тротуару, замедляя шаги у каждой цветущей липы и полной грудью вдыхая пьянящий аромат, заполнивший воздух.

— В прошлом году, в пору цветения липы, мы встретились в первый раз, тогда я еще только училась на продавщицу…

— Лия, я все хочу спросить: как тебе удалось стать актрисой?

— Помнишь нашу встречу на вокзале? Через неделю я тоже приехала в Кишинев. Я не могла сидеть дома. Вдруг тебя кто-нибудь украдет у меня или ты исчезнешь, что тогда буду делать? Я приехала и поступила на работу продавщицей. У меня был только адрес, который ты оставил, когда делал ревизию. В декабре я узнала, что ты живешь в общежитии и работаешь в другом месте, я отыскала твой номер телефона…

— Но каким образом?!

— Это было очень просто. Однажды, напрасно прождав тебя, я позвонила в дверь. Мне открыла какая-то бабка. «Что тебе, девушка?» — рявкнула она. Смотрю, она изучает меня со всех сторон и недовольно спрашивает: «На каком ты месяце, что-то я не пойму?» Я еле удержалась, чтоб не расхохотаться. Что это на нее накатило? Может, она сумасшедшая? Я смотрю на нее и молчу. Жду, что она скажет дальше. «Знаешь таксу?» Я отрицательно покачала головой. «Двадцать пять рублей». Ага, теперь все понятно, бабка была акушеркой-надомницей для глупых девчонок.

— Тетка Ирина?! — спросил я, не веря своим ушам.

— Да, тетка Ирина. Вижу, ты и не знал. У нее хорошая конспирация, у хитрюги. Ладно, думаю, у кого что болит, тот про то и говорит: «Тетушка, говорю, я на двадцатом месяце, так что тебе мне не помочь. Мне нужен Кристиан Николаевич Пэнушэ. Я работаю в почтовом отделении, и мне надо передать ему срочную телеграмму». Бабка зло на меня посмотрела и пригласила пройти в коридор, а сама пошла в комнату. Через несколько минут она появилась с долговязым парнем…

— Андрей, — улыбнулся я.

— Он и продиктовал мне твой адрес, место новой работы, а когда я спросила, есть ли у тебя телефон, он сказал и твой номер.

— Да, это в твоем духе. Нечему и удивляться. А теперь расскажи, как ты стала из продавщицы актрисой.

— Сейчас. В прошлом году я увидела в городе объявления, в которых говорилось, что на республиканской киностудии организуются вечерние курсы. Я сразу же туда направилась. Потом я прошла по конкурсу, и теперь два раза в неделю хожу на занятия. А совсем недавно мне предложили попробоваться на роль.

— Ну, так это еще не значит, что ты уже актриса. Хорошо, если тебя возьмут и дадут роль, а если нет — фьюить и снова за прилавок.

— Кристиан! — Лия посмотрела на меня негодующе, в ее глазах заблестели слезы. — Неужели ты сомневаешься, что у меня все получится? Ведь ты вбил мне в голову эту сумасшедшую мысль, что я должна стать актрисой, а теперь идешь на попятную…

— Лия, дорогая, прости, я не хотел тебя обидеть, я сказал это по глупости, не подумав. Честное слово!

Растроганный порывом Лии, столь необычным для нее, я бросился ласкать ее, целовать, нежно прижимая к груди. Она успокоилась, вытерла слезы и, словно оправдываясь, проговорила:

— Кристиан, давай поспорим, что все у меня получится. Все говорят, что меня ждет успех.

— А что там будут снимать?

— Фильм по сказкам Горького.

— У Горького много сказок…

— Легенду о Данко.

— Будут участвовать и знаменитые актеры?

— Нет, только на роль старухи Изергиль пригласили одну актрису из Армении, ее зовут Вартуи. Она очень интересная женщина, это ей принадлежит идея с магнитофоном.

— Каким магнитофоном?

— Я тебе часто звонила со студии. Я записала на пленку звуковой фон, которым тебя дразнила, а потом шептала тебе стихотворение Эминеску.

— Ах вот оно что! Значит, вы там все заодно!

Некоторое время мы шли молча. Был теплый, ласковый вечер. Вошли в кафе, поужинали.

По дороге домой я решился, наконец, спросить Лию о том, что не давало мне покоя.

— Лия, у меня очень тревожно на сердце. Боюсь, как бы не случилось чего с мамой. Давай поедем ко мне.

— Сейчас?

— Да. Через час должен подойти поезд. Если мы на него успеем, то в два часа ночи будем дома. А завтра в полдень вернемся. Так что успеем и на работу.

— Хорошо, но как ты объяснишь матери, что Нина превратилась в Лию?

— Большое дело! Я скажу, что хотел сделать ей сюрприз. Что я говорил о Нине, моей бывшей соученице, подруге, а приехал с Лией, моей женой.

— Постой, ты еще не попросил у меня руки и не знаешь, что я отвечу.

— Разве может быть другой ответ, кроме одного?

— Думаешь, не может? Ты ошибаешься…

— Да, понимаю… — мрачно прервал я ее, подумав, что попал в ситуацию рыбака-неудачника, которому на крючок попалась очень большая рыба, и непонятно кто кого выуживает.