Лик Архистратига

– Он просто слишком возбудимый у вас, – покачал головой мальчик. – Вот, к примеру, когда Иоганн Вольфганг Гёте по дороге в Страсбург встретил своего двойника, то ничуть не удивился. Писатель ехал тогда на обручение с возлюбленной Фредерикой и, увидев сидящего на обочине прямо в грязи человека, поразительно похожего на него самого, но в дорогом светло-сером камзоле, отороченным золотым шитьём.

Когда через восемь лет писатель проезжал той же дорогой, то вдруг вспомнил своего двойника, тем более, что на Гёте был как раз такой же светло-серый камзол с изящным золотым шитьём. Почуяв недоброе, писатель сообщил родным, что скоро оставит этот мир. И это действительно произошло, потому как человек получает, в конечном счёте, то, что заказывает.

Ведь в «Хрониках Акаши [66] » отмечается всё происшедшее, как, скажем, в компьютере. Только компьютер был, есть и будет достижением технократии, а пространственное поле Акаши везде. Неужели не слыхала?

– Нет, – призналась Наташа. – У нас, вероятно, мало кто знает об этом.

– Вовсе нет! – воскликнул мальчик. – Я наизусть помню светлые мысли одного из поэтов, тоже живущих в вашем мире:

Нам не дано прозреть в юдоли нашей,

над вечностью дыханье затая,

хранят надёжно Хроники Акаши

великий смысл земного бытия. [67]

Классно сказано! Правда?

– Правда, – согласилась девушка. – Ты, Никита, похоже неравнодушен к земным поэтам?

– О, да! – кивнул мальчик. – Неравнодушен – это ещё мало сказано. Я и сам пишу, и люблю читать настоящих поэтов, поскольку мы с ними одного поля ягоды.

Согласитесь, любой стих – настоящая квинтэссенция мысли, жизни, чувства, философии, а самое главное интуиции.

– Может, прочитаешь чего-нибудь? – тихохонько, чуть ли не себе под нос сказала Наташа. – Я тоже к стихам не равнодушна, поэтому с удовольствием послушала бы нового-старого знакомого предвестника смерти.

– Смерти!! Скажете тоже, – обиделся Никита. – Я с этим никогда не шучу да и вам не советую.

– Каюсь, каюсь, – подняла обе руки вверх собеседница зазеркального поэта. – Я вовсе не со зла, а так, укусить на всякий случай. Но от стихов всё-таки не отказываюсь.

Мальчик взглянул на гостью, оценивая, стоит ли перед ней раскрывать свою зазеркальную душу. Потом, решив вроде бы, что стоит, встал перед женщиной в театральную позу. Что говорить, поэт всегда поэт, даже в неведомом нам зазеркалье. И он старается раскрыть перед слушателем всю тонкую сущность своей души и гореть в царственном пламени онгона, даже если его совсем не понимают.

– Я в зеркало глядел из темноты,

из тени неродившегося света,

и видел незнакомые черты

вчера ещё знакомого поэта.

Он звал меня, заклятия шепча,

просил:

– Узнай!!

А мне не узнавалось.

И подлое вчера из-за плеча

его стихами в зеркало плевалось.

Мальчик замолчал, а Наташа не могла произнести ни слова. Признаться, она не ожидала ничего такого услышать от зазеркального доппельгангера. Девушка никогда не думала, что мысли существующих теней так могут переплетаться с физической реальностью. Причём, этот мальчик показался девушке наиболее соображающим в вопросах философии, чем его зазеркальный двойник.

– Послушай, – Наташа пыталась подобрать необидные слова, но у неё это плохо получалось. – Послушай, это действительно ты написал?

– Ну, вот, опять двадцать пять! – всплеснул руками мальчик. – Почему же вы никто мне не верите? Я по ту сторону зеркала вижу вас так же, как вы меня. Но я никогда не стараюсь ни на кого закричать: Тень, знай своё место! Кто ещё из нас тень, а кто нет.

– Действительно, – согласилась Наташа. – Но если ты, милостивый государь, вызвался прогулять меня по зазеркальным дебрям, я согласна. Скажи сначала, что это за тюремный коридор, где я оказалась, и что это за помещения, скрытые за железными дверьми?

– Я знал, что вы первым делом именно этим заинтересуетесь, – хмыкнул Никита. – Тем более, вы за одну дверь уже заглянули. Каждый человек должен открыть в жизни хотя бы одну дверь. Я прав?

– Не совсем, – парировала девушка. – Ведь я дверь, за которой творится невесть что, не открывала. Только увидела там, на широкой кровати страшное кровавое месиво.

– Что ж, можно сказать не открывала, только подглядывать в замочную скважину – всё равно, что открыть дверь.

Никита даже поднял указующий перст вверх, чтобы придать вес своим умозаключениям.

– Согласна, – сдалась Наташа. – Тем более, что я подглядывала в первый раз в жизни. Ты мне веришь?

– Охотно, – кивнул Никита. – Так что же там такого интересного?

– Там? – девушка даже показала пальцем на дверь. – Там мужчина, который снял с себя не только одежду, но и кожу! Сейчас на кровати валяется окровавленный труп, который был совсем недавно обыкновенным человеком!