Лик Черной Пальмиры

– Скорее догадывался, предчувствовал. За последние сто лет города действительно очень изменились. Возможно, они и впрямь обретают волю.

– Ты планируешь разбудить Киев? – напрямую спросил Арик.

– Еще не знаю. Нужно посмотреть, прикинуть, взвесить. Да и вообще… отрабатывать методику будем на другом городе.

– На каком? – Арик продолжал допытываться. В лоб, без обиняков и ненужных иносказаний.

– На Одессе, – спокойно сообщил Лайк. – Есть законный повод туда съездить: Шведу нужно принять дела. Заодно и прощупаем, что там и как.

– Почему тогда не на Николаеве? – ревниво поинтересовался Швед. – Я не собираюсь переезжать в Одессу.

– Николаев слишком мал, – пояснил Лайк. – Я ведь говорил: для того чтобы появился белый фон, население должно вырасти примерно до миллиона. Городов-миллионеров на Украине пять: Киев, Харьков, Днепропетровск, Одесса и Донецк.

– А Запорожье? – удивился Швед. – Здоровенный же город!

– В Запорожье обитает чуть больше восьмисот тысяч. Между прочим, теперь тебе как главе регионального Дозора придется все данные о численности крупных городов знать назубок и постоянно уточнять. К твоему сведению, больше Николаева еще Львов и Кривой Рог, хотя для нашей цели они, как и Запорожье, пока маловаты.

Швед вздохнул и с некоторой горечью поведал:

– А ведь в Николаеве когда-то было семьсот с лишним тысяч…

Непонятно отчего Швед вздыхал: то ли от ностальгии по густонаселенному Николаеву, то ли в предвкушении новых обязанностей, к которым, говоря начистоту, совершенно не стремился.

– Лайк! Может, лучше не меня назначить, а? – жалобно протянул Швед. – Вон, Симонов с удовольствием согласится. Или Ираклия сошли в Одессу до лучших времен, пусть пожарится на песочке. Я ж слаб еще для главы Причерноморья…

– Ираклий мне в Киеве нужен, – отрезал Лайк. – И потом, он все равно не поедет. Да и приказывать я ему не могу – он же не штатный сотрудник Дозора, просто вольный контрактник.

– Зато Симонов штатный.

– Симонов даже у себя в Виннице не первый. Да и не потянет он.

– А я потяну?

– Ты потянешь.

– А вдруг нет?

– Швед! – ядовито сказал Шереметьев. – Не ной! Хватит, погулял. Пора работать и расти. Мне сильные сотрудники нужны, понимаешь? А то в киевской благости и спокойствии даже я жирком заплывать начал.

– Раньше вроде бы все всех устраивало…

– Раньше и города Иными не становились. Времена меняются, Швед. Когда-нибудь ты должен будешь это понять. Не только глупой своей головой, но и умной печенкой.

Швед замолчал, удостоверившись, что от судьбы не уйти и от назначения на новую должность ему не увильнуть.

Некоторое время сидели без слов и почти без движений, только Лайк все бросал вниз по склону новые и новые веточки.

– Тамара, – обратился он к бывшей Черной чуть погодя. – Попробуй описать – что ты чувствуешь?

– Не знаю, как сказать… Пустоту, что ли. И нечто сродни усталости. Так всегда бывало, когда я уезжала из Питера.

– А что стала слабее – чувствуешь?

– Опять же – не знаю. Мне как-то до сих пор не приходило в голову, что сила вообще измерима. Да и в Питере, бывало, то наверняка знаешь – горы способна шутя свернуть, то тапочки из коридора нет мочи выудить…

– А когда взлетели – что?

– Сначала – ничего. Потом спать захотелось. Я и уснула. Почти не помню, как прилетели… Я и сейчас еще спать хочу. Зачем мы сюда приехали?

Лайк потянулся за очередной веточкой.

– Хочу понять, как к тебе отнесется Киев.

– И… как?

– С интересом, – сказал Лайк. – И без вражды, что очень радует.

Швед прилег на склон, заложил руки за голову и закрыл глаза.

– Ничего не понимаю… – пробормотал он, не открывая глаз. – Ты что же, способен с городом общаться?

– Общаться – слишком сильно сказано, – невозмутимо ответил Лайк. – Но кое-какие настроения я улавливаю. Первое, что просыпается в городах, – это эмоции. Если ты чувствуешь тепло или холод в отношении города к себе, если чувствуешь его расположение или, наоборот, враждебность, значит, это город, потенциально способный проснуться.

– Но ведь и малые города иногда бывают теплыми или холодными, – вмешался Арик. – А ты все привязываешь к миллиону жителей.

– Говоря «потенциально способные» я это и имею в виду. Дорастут до миллиона – смогут проснуться. Но уловить их сущность можно и раньше. Я начал чувствовать Киев сразу после того, как сюда приехал.

– И давно это было? – вскинулся Швед, переворачиваясь на бок. Похоже, его очень интересовал этот вопрос.

Лайк сдержанно улыбнулся:

– Достаточно давно.

«Больше он не скажет, – сразу понял Швед. – Конспиратор, елки-палки. Чего таиться, не понимаю?»

Эта сдержанная улыбка была прекрасно известна всем без исключения сотрудникам киевского Дневного Дозора и большинству сотрудников из других городов Украины.

– Ну хорошо, – продолжал допытываться Швед. – Допустим, приехали мы в Одессу. А дальше-то что? Как город будить? Как его инициировать? А?