Лик пустыни

Борьба с осолонением почвы. Царское правительство 11 лет строило небольшой канал в Голодной степи. А когда водой этого канала были политы поля, то они сразу же стали покрываться белой пленкой солей. Когда летишь над оазисами низовьев Аму-Дарьи, то особенно ясно видишь, как они обрамлены сверкающей на солнце каймой солончаков. Пухлые сероватые или белые солончаки, как короста, покрывали прежде громадные пятна среди старых оазисов Средней Азии и неудержимо разрастались все больше и больше. Один миллион гектаров прежде орошавшихся земель был покрыт в Средней Азии этой отвратительной язвой, на которой только местами могли расти лишь неприхотливые солянки. И каждый год эти язвы поглощали тысячи гектаров орошаемых земель, грозя уничтожить все посевы. Оазисы наших пустынь не являлись исключением. Англичане хвалятся своей передовой ирригацией, но в их колониях солончаки занимали еще большие площади. В Египте они отняли у орошаемых земель 1 миллион гектаров, в Индии 2 - 2,5 миллиона гектаров. В США засоленная площадь прежде орошавшихся земель еще 15 лет назад измерялась 3 - 3,5 миллиона гектаров!

Победить эту болезнь было не легко. Корень ее лежал в капиталистическом хищническом отношении к природе, и только советское хозяйство создало все предпосылки для лечения этой язвы. В разных районах страны, в различных условиях велись исследовательские работы нашими почвоведами, ирригаторами и агрономами. Выяснилось, что магистральные каналы во многих случаях треть воды тратили на вредную фильтрацию в почву. Еще большие потери были в мелкой оросительной сети. Поля затоплялись сплошь, без всяких норм, сверх всякой меры. В Голодной степи грунтовые воды до орошения лежали на глубине 15 метров, а прежнее неумелое орошение подняло их до уровня 1 - 2 метров. При такой глубине неумеренный полив и затем капиллярный подъем воды неизбежно начал приводить к засолению. Индустриализация нашей страны позволила снабдить колхозные и совхозные поля тысячами тракторов и полностью механизировать всю обработку орошаемых земель. Это дало возможность перейти к бороздковому поливу по значительно меньшим нормам. Немало труда пришлось затратить на сооружение глубоких дренажных каналов, собиравших грунтовые воды. Осенние промывки, выщелачивание почв, отвод соленых вод, точный расчет норм и времени поливок, полная ликвидация прежней системы затопления и полив только по бороздам - все это вместе взятое в результате упорного труда сделало свое дело. Была не только прекращена ежегодная потеря вновь засолоняюшихся земель для хозяйственного использования, но самые используемые земли постепенно все больше и больше промывались и удалялись от опасных норм содержания солей.

На очередь дня стал вопрос о возобновлении использования выбывших прежде засоленных земель. В этом отношении в последние годы было сделано не мало. Выяснилось, что деревья и здесь являются верным другом человека. В образцовом совхозе "Пахта-Арал", отпраздновавшем в 1949 году свое славное двадцатипятилетие, посадки рядов деревьев вдоль каналов показали, что деревья гораздо лучше, чем дренажные каналы, снижают уровень грунтовых вод. Колхозники Узбекистана на практике доказали, что в канавах, вырытых среди солончаков, могут прекрасно расти деревья. Уровень грунтовых вод при этом быстро падает, питание солончака солями прекращается, и умелое осеннее промывание таких солончаков может окончательно их ликвидировать, превратив их снова в поля. Так появился опыт борьбы с солончаками. Теперь уже можно превратить его в государственный план ликвидации солончаковых земель в оазисах.

Борьба с грязекаменными потоками. Долго и упорно, веками борется растительность за свое укоренение на горных склонах. В расщелине скалы прорастает семя, из него вырастает побег, его ломает падающий камень, пригибает снег, дождевые воды размывают корни. Редкие побеги разовьются в корявые деревца. Но под их защитой легче укорениться и развиться другим деревьям. Так постепенно вырастают леса на склонах гор. Много проходит веков, прежде чем каменистые россыпи закрепятся травами, а скалы покроются почвой. Человек в поисках топлива срубал деревья, в погоне за куском хлеба распахивал клочок земли; на окраинах пустыни только на склонах гор можно было вырастить хлеб без принадлежавшей баям воды. Но первый же ливень смывал обнаженную разрых ленную почву, и снова обнажались скалы. В следующие годы человек распахивал соседний клочок, и горы, покрытые прежде лесом, постепенно превращались в каменистые россыпи. Пройдет ливень посильней - нет травы и мягкой почвы, способной впитать его воды, и вот уже грохочущий и ревущий поток бешено мчится, волоча и камни, и щебень, и громадные глыбы. Дошел поток до равнины и занес сады и поля своей мутной грязью, нагромоздил камней, и нет больше у человека ни дома, ни поля. Так было веками.