Читаем Лик пустыни полностью

Однако и увлажненность, и количество песка, и даже закрепленность его растительностью не творят рельефа песка, а только лишь воздействуют на него. Влияние оказывает и фауна песков, особенно грызуны, и человек, то излишне уничтожающий растительность неумеренным выпасом стад и вырубкой кустарников, то, наоборот, закрепляющий песок искусственными мерами, либо механическими, либо лесоразведением. Но создатель песчаных скоплений - ветер, и потому он в первую очередь обусловливает их форму.

В каждой местности песчаный узор прежде всего зависит от совокупности дующих в ней ветров - от режима ветров. Области пустынь в основном связаны с постоянными ветрами одного и того же или близких направлений, так называемыми пассатами. Давно известны были на океанах по обеим сторонам от экватора эти "торговые ветры", которыми с давних пор пользовались мореплаватели. Но только недавно установлено, что эти же ветры создают продольные гряды, оголенные в пустынях северной Африки и полузакрепленные в пустынях Средней Азии и Австралии.

Давно известны другие ветры - муссоны, но лишь 10 лет тому назад удалось нам установить, что только они и подобные им ветры вызывают мощное развитие поперечных ветру барханов и барханных цепей самой разной величины.

Между этими двумя крайними типами форм рельефа песков имеются все переходы, и в том случае, если в какой-либо местности ветер в среднем за год оказывается равномерным со всех сторон, то получается третий крайний тип рельефа песков. Местность покрывается округлыми в плане и полукруглыми в профиле как бы чашами - впадинами выдувания. Они так близко прилегают одна к другой, что получается почти геометрический сотовый или, как его мы назвали, "ячеистый" рельеф, в котором округлые впадины чередуются с бугристым рельефом разделяющих их узких гребней. Но бывает, что при таком же равномерном режиме ветров особенно сильно развиваются восходящие потоки воздуха. Тогда некоторые гребни разрастаются, и в конечном счете образуется рельеф песчаных пирамид, иногда достигающих громадной величины.

Мы видели, что между рябью и барханной цепью имеется полная аналогия, но нет перехода, так как бархан образуется "воздуховоротами" - вихревыми движениями значительно большего слоя воздуха. Вспомните, вам, наверное, приходилось неоднократно видеть, что дым, выходящий из трубы вертикально вверх, на какой-то высоте поворачивает под прямым углом и дальше переходит в горизонтальную струю. Связано это с резким расслоением атмосферы. Каждый слой ее образует при ветре вихревые движения совершенно различной " величины. Вот почему песчаный узор сильно усложняется еще и тем, что в каждой местности мы можем встретить схожие формы песчаных скоплений, но совершенно различных, как говорят, "категорий величины". И если песчаную рябь мы будем считать первой, самой мелкой категорией величины, то обычная барханная цепь будет являться формой второй "категории величины". Как только она начнет увеличиваться больше 70 - 100 метров ширины и 5 - 7 метров высоты, так на ее наветренной стороне начнут появляться новые добавочные цепи, и в результате такая цепь станет "комплексной". Заветренный откос у нее будет един, а наветренная сторона окажется покрытой не только рябью, но и барханными цепями меньшей величины; самая крупная комплексная барханная цепь окажется уже пятой категорией величины. Она будет совершенно подобна обычному бархану, но шириной дойдет до Километра, высотой до 70 - 100 метров, а одна от другой они будут отстоять не меньше чем на 1,5 - 2,5, а то и на 4 километра (см. верхнюю фотографию перед стр. ИЗ). Такие гигантские скопления песка могут образоваться вихревым движением слоя атмосферы лишь не менее 0,5 - 1 километра. Аналогично этому и продольные ветру гряды сначала появляются на речных наносах лишь в виде "прикустовых косичек" - гребешков песка за кустом, или в виде валиков песка в 0,5 - 1 метр высотой, а в конце концов в районах, где ветер действует сотни тысяч лет и работает над преобразованием мощной толщи песков, разрастаются в сложную систему больших гряд, отстоящих одна от другой на 2 - 4 километра и покрытых системой более мелких гряд. Вот почему в одном и том же месте формы песчаных скоплений бывают различны. К тому же, в одном месте ветры очень постоянны и гряды образуются такие прямолинейные, словно вытянуты по линейке, в другом месте сказывается влияние второстепенных ветров и рельеф образуется ячеисто-грядовый, где и гряды словно вихляют и изгибаются, и помимо них появляются поперечные перемычки, разбивающие межгрядовые понижения на серии ячеек выдувания. И в каждом участке, в каждой пустыне расположение этих всех форм, их распределение и комбинации оказываются совершенно различными. Чтобы понять причины этих различий, понадобилось составить карты рельефа песков.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное
Четыре социологических традиции
Четыре социологических традиции

Будучи исправленной и дополненной версией получивших широкое признание критиков «Трех социологических традиций», этот текст представляет собой краткую интеллектуальную историю социологии, построенную вокруг развития четырех классических идейных школ: традиции конфликта Маркса и Вебера, ритуальной солидарности Дюркгейма, микроинтеракционистской традиции Мида, Блумера и Гарфинкеля и новой для этого издания утилитарно-рациональной традиции выбора. Коллинз, один из наиболее живых и увлекательных авторов в области социологии, прослеживает идейные вехи на пути этих четырех магистральных школ от классических теорий до их современных разработок. Он рассказывает об истоках социологии, указывая на области, в которых был достигнут прогресс в нашем понимании социальной реальности, области, где еще существуют расхождения, и направление, в котором движется социология.Рэндалл Коллинз — профессор социологии Калифорнийского университета в Риверсайде и автор многих книг и статей, в том числе «Социологической идеи» (OUP, 1992) и «Социологии конфликта».

Рэндалл Коллинз

Научная литература