Лик смерти

— Он просто наблюдал за мной в объектив. А потом снова начал вещать: «Знаешь, что волнует меня больше всего, Сара? То, что не поддается контролю. Возьмем, например, этот дом. Семейная пара, которая относится к тебе хорошо, но без особой теплоты. Их сын, который демонстрирует миру свое безупречное поведение — и шантажирует тебя, принуждает к минету. Это поразительно. С одной стороны, дело случая. Ведь не я создал эту семью. С другой стороны, ты попала сюда только благодаря мне. Думала ли ты об этом, когда член Майкла был у тебя во рту?» — Сара горько усмехнулась. — Конечно, я думала. Я действительно вспоминала о Незнакомце именно в эти моменты.

Я заметила, что руки Сары все еще дрожат.

— Продолжай.

«Как он узнал, что Майкл насиловал ее?» — спросила я себя. Мне не хотелось сбивать девочку.

— А затем Незнакомец сказал омерзительную вещь. — Сара уставилась в одну точку. — Он сказал: «Знаешь ли ты, кем сделал тебя Майкл, когда ты опустилась перед ним на колени в обмен на его молчание? Он сделал тебя шлюхой».

Сара вскинула руки к лицу. Я подскочила от неожиданности. Дрожа, девочка закрыла глаза.

— Тебе плохо? — ласково спросила я.

Она глубоко вздохнула, словно всхлипнула, уронила руки на колени и ответила ровным тоном:

— Да нет, все нормально.

Затем Сара продолжила имитировать голос человека, которого называла Незнакомцем.

— «Дело случая, верно, но не только случая, — сказал он. — Я хотел лишь отправить тебя в путь, как было угодно Богу. Я знал, что вполне могу рассчитывать на человеческую природу, которая сделает твое путешествие тяжелым, если я уберу с дороги всех, кто будет беспокоиться о тебе. Но такие всегда в меньшинстве, Малютка Боль. Они как капля в море». — Сара взглянула на меня. — Он прав. Возможно, он все сделал, чтобы пустить мою жизнь под откос, но как же люди, которые причинили мне столько зла? — Она потерла руки, словно замерзла. — Ведь он их не заставлял, они по собственной воле!

Я хотела успокоить ее, сказать, что не все люди злы, что встречаются и добрые. Однако я научилась сдерживать подобные желания. Жертвам не нужны слова сочувствия. Они хотят, чтобы я повернула время вспять, предотвратила случившееся, а не подкорректировала последствия.

— А что было дальше?

— Он продолжал говорить. Ему нравилось самого себя слушать. «Наше время скоро истечет. Я почти закончил работу. Добавлю несколько последних штрихов, которых мне недоставало, и явлю свой шедевр». Он запихнул камеру обратно в сумку и встал. «Настало время для следующего этапа нашего путешествия, Малютка Боль. Пойдем-ка».

— Почему он называет тебя Малютка Боль?

— А это он придумал для меня такое «ласковое прозвище». Его Малютка Боль, — сказала Сара, и синие глаза сверкнули гневом. — Ненавижу его!

— Я тебя понимаю, — пробормотала я. — А что случилось потом?

— Я направилась к двери, как он и сказал, а на полпути остановилась. Я чувствовала, что должна заставить его силой вывести меня за порог. Словно имело какое-то значение, по собственной воле я вхожу или нет. Глупо, конечно!

«Может быть, — подумала я. — Но это обнадеживает».

— Ну а потом?

— «Не капризничай», — потребовал Незнакомец и схватил меня за плечо. На нем были плотные перчатки, но даже через них я почувствовала необыкновенную твердость и силу его рук. Он повел меня по коридору к спальне Дина и Лоурель, — сказала Сара, бросив на меня печальный взгляд. — Туда, где находилось окно, на подоконнике которого я сидела, когда вы пришли. Я помню, что смотрела в окно и думала о том, какой сегодня прекрасный день.

— Продолжай.

— Он потащил меня по коридору, ведущему к их спальне, — повторила Сара и задрожала. — Туда, где он их держал.

— Они были еще живы?

— Конечно, живы, — сказала Сара раздраженно. — Они были совершенно голые и живые, но не шевелились. Я не знала почему, пока он не сказал, что ввел им наркотики. Мива-какой-то хлорид, названия не помню. Он говорил, они все понимают и слышат нас, могут чувствовать боль, а двигаться не в состоянии.

«Один — один, — вспомнила я наш разговор с Томми, — тут тебе и наркотики и мышечный релаксант».

И вдруг меня осенило.

— Сара… голос преступника… ты узнаешь его, если снова услышишь? Не просто слова и манеру речи, но его интонацию?

Всхлипнув, Сара кивнула.

— Я не могу его забыть. Он даже мерещится мне иногда.

— Продолжай.

— Дин лежал лицом вниз, а Лоурель — на спине. Незнакомец установил камеру на штатив и включил запись. Затем без малейших усилий поднял Дина на руки, как младенца, и положил его в ванну. «Иди-ка сюда, Малютка Боль», — позвал он меня. И я подошла. «Посмотри ему в глаза», — потребовал он, и я посмотрела. — Сара сглотнула. — Я увидела, что он говорил правду. Дин был… здесь. Он понимал, что происходит. Он был в сознании. — Сара вновь задрожала. — В сознании и ужасно напуган. Я видела это по его глазам.

— А потом? Что случилось потом?

— Незнакомец сказал, чтобы я отступила. Он запрокинул голову Дина так, что его подбородок задрался кверху.

Сара показала мне, как он это сделал.