Лик умирающего (Facies Hippocratica). Воспоминания члена Чрезвычайной Следственной Комиссии 1917 года

На допросе Керенский продолжал озвучивать официальную версию о «военном мятеже с целью погубить завоевания революции» и резко реагировал на все попытки следователей задать неприятные для него вопросы, которые он всячески старался обходить либо просто отказывался отвечать на них. Членам комиссии постоянно приходилось повторять и переформулировать вопросы, чтобы получить на них хоть сколько-нибудь внятный ответ Министра-председателя. Это приводило Керенского в ярость и в конце концов вызвало у него истерический выпад. Керенский кричал, что комиссия не ценит возможности допрашивать главу правительство, о чем раньше нельзя было мечтать, и что члены комиссии пытаются сделать из него обвиняемого.

После этого выпада со стороны Керенского, председатель комиссии И. С. Шабловский был вынужден поспешно прекратить заседание и тем самым оставить многие заготовленные вопросы невыясненными.

Неизвестно, чем бы закончилось расследование Чрезвычайной комиссии, к каким окончательным выводам пришли бы ее члены по завершении своей деятельности, как бы на них отреагировали Керенский, Корнилов, Петросовет да и вся российская общественность, если бы в ночь с 25 на 26 октября 1917 г. в Петрограде к власти не пришли большевики.

Председатель Чрезвычайной комиссии И. С. Шабловский, ранее производивший следствие по делу об июльском восстании большевиков, поспешил скрыться, и обязанности Председателя комиссии перешли к полковнику Р. Р. фон Раупаху.

Большевики переименовали Комиссию из Чрезвычайной в Высшую и включили в её состав еще двух членов: матроса и фельдшера, которые оказались вполне приличными людьми и не мешали работе комиссии.

Утром 17 ноября в служебный кабинет председателя Высшей комиссии в Адмиралтействе вошел Генерального штаба капитан Г. Л. Чунихин, имевший небольшое место при Ставке Верховного Главнокомандующего. Он передал полковнику фон Раупаху собственноручную записку от генерала Л. Г. Корнилова, в которой тот писал, что все воинские начальники, сидящие в Быховской тюрьме, станут жертвами солдатских банд, возвращавшихся с фронта, если не будут немедленно освобождены.

В душе Роман Романович считал генерала Корнилова и сидевших вместе с ним офицеров, глубокими и преданными патриотами России, но он никак не мог законным способом освободить их. Кроме того, генерал Корнилов был заклятым врагом большевизма, и любое лицо причастное к его освобождению могло немедленно быть уничтожено новыми властителями страны.

Но что-нибудь надо было сделать… и Роман Романович, как и за два месяца до этого, нашел выход.

Попросив Чунихина зайти через два часа, полковник фон Раупах взял бланк председателя Комиссии и на пишущей машинке написал вымышленное решение о немедленном освобождении всех арестованных, ввиду внесения залога.

Роман Романович снабдил бумагу текущим номером и печатью Высшей следственной комиссии и передал ее, без своей подписи, капитану Чунихину.

Ночью 19 ноября 1917 г. в Быховской тюрьме появился посланник временно исполняющего должность Верховного Главнокомандующего генерал-лейтенанта Н. Н. Духонина, Генерального штаба полковник П. А. Кусонский и передал коменданту подполковнику Эрхардту бумагу с поддельной подписью председателя Высшей следственной комиссии немедленно освободить арестованных. Комендант усомнился в подлинности бумаги и хотел по телефону выйти на связь со Ставкой, но провода оказались испорчены.

Весть о получении приказа об освобождении быстро распространилась по городу и дошла до верных Корнилову Текинцев, несших его охрану. Более четырехсот всадников требовали исполнить приказ. Опасаясь беспорядков, полковник Эрхардт велел выпустить генералов Корнилова, Романовского, Деникина, Лукомского, Эрдели и других[3].

Выйдя из тюрьмы, Корнилов принял командование над Текинцами и во главе отряда всадников отправился на юг России, где вскоре начал сопротивление большевизму.

Так один скромный человек, полковник Р. Р. фон Раупах, смог повлиять на течение жизни целого государства и его имя навсегда останется в истории России. Недооценить поступок совершенный Р. Р. фон Раупахом в ноябре 1917 г. очень сложно, ведь вместе с генералом Л. Г. Корниловым из заключения смогли бежать генералы Марков, Деникин, Ванновский, Лукомский, Эрдели, Романовский и другие, все они составили костяк русского офицерства, поднявшего над Россией знамя Белой борьбы. Дальнейшие события русской истории, так или иначе связанные с Гражданской войной и вооруженным противостоянием большевизму, были бы невозможны без руководства и влияния этих личностей, отстаивавших право на существование другой — несоветской России.

Побег Корнилова произошел как нельзя в срок, поскольку 20 ноября в Ставку прибыл новый большевицкий Главковерх, прапорщик Н. В. Крыленко. Он арестовал причастного к побегу генерала Духонина, который понимал, что за освобождение генералов из Быховской тюрьмы его не помилуют, даже говорил: «Я знаю, что меня арестуют и, может быть, расстреляют. Но эта смерть солдатская».