Лик вечерней луны

Пришел на ночлег, гляжу —
Зачем-то народ суетится…
Обметают копоть в домах.

Ей только девять дней,
Но знают и поля и горы:
Весна опять пришла.

Там, где когда-то высилась статуя Будды

Паутинки в вышине.
Снова образ Будды вижу
На подножии пустом.

В саду покойного поэта Сэнгина

Сколько воспоминаний
Вы разбудили в душе моей,
О вишни старого сада!

Посещаю храмы Исэ

Где, на каком они дереве,
Эти цветы – не знаю,
Но ароматом повеяло…

С грустью думаю о простодушной вере Дзога, раздавшего всю свою одежду нищим

И я бы остался нагим…
Да снова пришлось бы одеться —
Дует холодный вихрь.

Едва-едва я добрел,
Измученный, до ночлега…
И вдруг – глициний цветы!

В святилище Исэ

Деревце сливы в цвету
Позади обители юных жриц.
Сколько прелести в нем!

Храм богини Каннон в Хацусэ

Весенняя ночь в святилище.
Какой прелестной мне кажется та,
Что в темном углу здесь молится.

Парящих жаворонков выше,
Я в небе отдохнуть присел, —
На самом гребне перевала.

С шелестом облетели
Горных роз лепестки…
Дальний шум водопада.

Ручей возле хижины, где обитал Сайгё

Словно вешний дождь
Бежит под навесом ветвей…
Тихо шепчет родник.

Вновь оживает в сердце
Тоска о матери, об отце.
Крик одинокий фазана!

Увидел я раньше всего
В лучах рассвета лицо рыбака,
А после – цветущий мак.

Там, куда улетает
Крик предрассветный кукушки,
Что там? – далекий остров.

Уступаю на лето свой дом

И ты постояльцев
Нашла весной, моя хижина:
Станешь домиком кукол.

Весна уходит.
Плачут птицы. Глаза у рыб
Полны слезами.

На горе «Солнечного света»

О священный восторг!
На зеленую, на молодую листву
Льется солнечный свет.

На старом поле битвы

Летние травы
Там, где исчезли герои,
Как сновиденье.

Тишина кругом.
Проникает в сердце скал
Легкий звон цикад.

Перед могильным холмом рано умершего поэта Иссё

Содрогнись, о холм!
Осенний ветер в поле —
Мой одинокий стон.

Шлем Санэмори

О, беспощадный рок!
Под этим славным шлемом
Теперь сверчок звенит.

Расставаясь с другом

Прощальные стихи
На веере хотел я написать, —
В руке сломался он.