Лик зверя

Я дотронулся дрожащей рукой до корпуса неведомого корабля, пересилив некоторую нерешительность. Материал, из которого он был сделан, на ощупь казался шероховатым и теплым, но мне по-прежнему было трудно понять, что это такое. По каждой грани пирамиды были прочерчены неглубокие желоба, шириной с мою ладонь. Поверхность внутри желобов гладкая и тоже ощутимо теплая. При каждом моем прикосновении она слабо мерцала. Количество желобов на каждой грани аппарата было различным: от одного до девяти. Всего же граней у пирамиды я насчитал пять.

То, что издалека я принял за воронкообразные впадины, на самом деле оказалось округлыми выступами, похожими на большие линзы. Эти выпуклости были разбросаны по всей поверхности корабля, и количество их везде было равным — по пять на каждой плоскости. Мне показалось, что они отлиты из какого-то прочного стекла или выточены из огромных кристаллов. Я заглянул в одну из таких «линз»: в голубоватом тумане плавали какие-то неясные контуры. Ничего больше мне разглядеть не удалось, только на гладкой сферической поверхности «линзы» появилось мое смутное отражение.

Постепенно я оправился от первоначального потрясения и стал приглядываться ко всему более внимательно, пытаясь понять, что здесь к чему.

Над аппаратом зиял громадным отверстием круглый колодец. Из него лились ярким потоком солнечные лучи, опускавшиеся в пещеру гигантской колонной света. Я посмотрел наверх: края колодца неровные; камень здесь явно оплавлен. Яркий солнечный свет слепил глаза. Вверху, на полуторастаметровой высоте, был виден кусочек необычайно яркого голубого неба; где-то в сверкающей вышине едва различимые точки птиц кружились над скалами. Значит, колодец этот пробит сквозь всю толщу скалы, чтобы аппарат мог спускаться сюда, в пещеру?

Я восхитился и невольно ужаснулся мощности того излучателя, которым была проделана эта, поистине титаническая, работа. Нам, на Земле, до таких мощностей было еще далеко. Я вернулся к аппарату и продолжил свой осмотр.

Наверху его, где вершина пирамиды была как бы отсечена, светились крохотные розовые огоньки, расположенные цепочкой вдоль каждой грани. До этого я не замечал их… Может быть, это оттого, что я был ошеломлен увиденным?.. Но где же тот, кто прилетел на этом диковинном корабле? Он должен быть где-то рядом или внутри аппарата!

Я снова проглотил подступивший к горлу колючий ком. Нервы гудели, как перетянутые струны. Я обошел таинственный корабль кругом, ища какой-нибудь вход, но, к моему удивлению и огорчению, ничего не обнаружил. Поверхность корабля казалась монолитом, отлитым из одного куска неизвестного мне материала, на котором не было ни малейшего зазора или щели. Я не смог отыскать ни подобия каких-нибудь люков, ни выхода вентиляционных труб или зрительных приборов. «Линзы» также составляли единое целое с корпусом корабля и были как бы выдавлены изнутри него. Они не могли быть и иллюминаторами или служить объективами оптических приборов, выведенными за обшивку. Сколько я ни думал, но понять их назначение так и не смог. Не ясна мне осталась и необходимость желобов на поверхности корабля.

Окончательно расстроенный, уже не надеясь хоть как-то попасть внутрь аппарата, я отошел от него в сторону, рассматривая неприступную пирамиду с расстояния в десяток шагов. И снова ко мне пришли растерянность и огорчение, постепенно переходившие в отчаяние, а первоначальная радость открытия ушла.

Вдруг что-то произошло с кораблем. Поначалу я даже не понял, что именно. Он словно отодвинулся от меня, как если бы часть пространства — та неосязаемая зрительная плоскость, которая разделяла меня и его, — вдруг сместилась бы во времени на несколько минут вперед. Я увидел, как постепенно разгораются розовые огоньки на вершине пирамиды, как они становятся ярче. Розовые лучи падали от корабля вниз расширяющимися веерами, пересекаясь с колонной солнечного света и образуя причудливое перламутровое сияние. Мне показалось, что в пещере нарождается утренняя заря. По каменным стенам побежали розовые и золотистые блики, словно волны космического прибоя.

Один из этих лучей упал на меня. Я зажмурился, но странный свет не ослепил, он как бы растворялся в пространстве, становился невидимым и в то же время ощутимо присутствовал здесь, в пещере. Я почувствовал легкое головокружение и странную, незнакомую мне слабость; пошатнулся, готовый упасть вперед. Мне показалось, что уже не розовый свет исходит от корабля, а золотистый — мягкий и теплый, как солнечные лучи. И вдруг мой мозг прояснился. Я все еще стоял у инопланетного аппарата, но уже не видел ничего вокруг, оцепенев от страха.

«Наверное, робот», — подумал я, хотя до этого в пещере не было ни одного робота, а войти незаметно он не мог. Кожу на шее и спине начало жечь; ощущение неподвижного тяжелого взгляда, остановившегося на мне, становилось невыносимым. Я бессознательно втягивал голову в плечи и все сильнее наклонялся вперед. Вдруг земля стала уходить из-под ног. Я пришел в себя и резко обернулся.