Лик зверя

— То есть как пропала? — Я изумленно посмотрел на Сарко. Он был явно в растерянности: тяжело дышал, в глазах тревога и недоумение.

— Она ушла сегодня вечером из лагеря, и больше ее никто не видел, — с трудом произнес он. — Прямо не знаю, что и думать!

— Прежде всего, успокойся! Может быть, ничего страшного еще не случилось. Мало ли куда она могла пойти. Ты же знаешь характер Ли.

— В том-то и дело! — не выдержав, воскликнул Роман. — Некуда ей было идти в это время! В лагере ее нет, в заповеднике тоже. Ее вообще нет на Базе! Я здесь облазил каждый угол! И никто ее не видел.

— А ты связаться с ней пробовал?

— Пробовал. Никто не отвечает. Может быть, она рацию с собой не взяла? — Он с надеждой посмотрел на меня.

— Может быть… — Я растерянно осмотрелся по сторонам, соображая, что предпринять.

— Да, Сид! — вдруг опомнился Сарко. — Еще тут у нас, на Базе, пожар!

— Как пожар? Вот это новость! Час от часу не легче!

Роман пожал плечами, словно извиняясь. Снова вытер со лба пот. Посмотрел на меня.

— Кто-нибудь пострадал? — спросил я.

— Нет. Все обошлось без жертв. Частично сгорели склады с продовольствием и одеждой. Три ангара выгорели полностью.

— Причины выяснил? От чего загорелось?

— Выясняю… — Роман неопределенно пожал плечами. — Пока трудно понять. Скорее всего, какие-то неполадки в системе энергоснабжения или же самовозгорание, что, конечно, маловероятно. Ты же знаешь, при пожаре что-то обнаружить очень трудно.

— Знаю, — оборвал я его. — Ладно. Сейчас вылетаю на Базу. Без меня ничего не предпринимай.

Сарко согласно кивнул и отключил связь. Полусфера экрана снова сделалась темной и пустой. Я вернулся в спальню.

Светлана не спала: ждала меня, сидя на постели. Когда я вошел, она спросила:

— Что-нибудь случилось, Сид?

— Да.

Я подошел к постели, принялся искать свою одежду. Светлана внимательно наблюдала за мной. Снова спросила:

— Что случилось, Сид?

— На Базе произошел пожар… и еще одна девушка, моя сотрудница, пропала. Такие вот дела!

В темноте я ощупал кресло, стал шарить в шкафу. Задев какой-то твердый предмет, скорее всего письменный стол, больно ушиб колено. Наконец я отыскал свой комбинезон и принялся натягивать его. Светлана по-прежнему сидела на постели. Ее темный контур четко рисовался на фоне окна. Я не видел ее глаз, но чувствовал, что она смотрит на меня. Сказал, не то, чтобы успокоить ее, не то, чтобы нарушить молчание:

— Я должен лететь на Базу, дорогая.

— Прямо сейчас? — тихо спросила она.

— Да, дорогая. Прямо сейчас. Ты же понимаешь, что без меня там ничего не решится.

Она встала. Кутаясь в купальный халат, подошла ко мне. Я осмотрелся: не забыл ли чего? Светлана положила руки мне на плечи, подняла ко мне лицо.

— Ты вернешься сегодня?

— Не знаю, дорогая. Я свяжусь с тобой по визиофону, сообщу, как идут дела. Хорошо?

Она погладила меня по щеке, шепнула:

— Сид!

— Что, любимая?

— Обними меня!

Я крепко обнял ее, поцеловал в губы. Отпустив, шагнул к стеклянной двери, ведшей на открытую террасу. Светлана пошла вслед за мной.

Гравиплан стоял на плоской крыше нижнего этажа, служившей верхнему этажу обширной террасой. Я забрался в кабину, включил проверочные тумблеры и антигравитатор. Светлана помахала на прощание мне рукой и вернулась в комнату. Я взял в руки штурвал, и гравиплан, мягко и бесшумно соскользнув вниз с крыши дома, полетел на юг вдоль скалистого берега.

На западе, в стороне от освещенной дуги бухты и огней порта, темнело море, сливавшееся с темным небом в бесконечный простор, усыпанный яркими огнями звезд. Звезды плыли прямо в воде, и казалось, что ты стоишь на краю таинственного океана, способного в одночасье поглотить тебя и растворить в бесконечности.

Глава четвертая Рисунок обезьяны

Роман ждал меня на окраине лагеря: стоял на скалистой гряде и всматривался в темное небо. Я сделал круг над грядой, показывая, что буду садиться ближе к домикам. Сарко сразу все понял и, ловко перескакивая с камня на камень, побежал к лагерю. Когда я вылез из кабины, он уже подходил к гравиплану.

Я испытующе взглянул на него: на возбужденном лице красные пятна, глаза лихорадочно блестят. Во время нашего разговора по визиофону он не был таким взволнованным. Значит, произошло что-то еще.

— Ну, выкладывай, что тут у вас произошло? — спросил я, направляясь по дорожке в лагерь.

— Пожар начался приблизительно в час ночи или около того, — сообщил Роман. Он шел рядом, глядя себе под ноги, и то и дело ерошил волосы на затылке — признак сильного волнения. — На складах в это время уже никого не было, весь лагерь улегся спать. Так никто ничего и не заметил бы, не очутись рядом двое ихтиологов. Их группа занимается ночными исследованиями в сорока километрах от Базы. Возвращаясь в лагерь, они-то и подняли тревогу.

— А как же система вакуумной противопожарной безопасности? Она, что же, была отключена?

— Сам не понимаю, почему она не сработала! — Роман недоуменно пожал плечами. — Я лично проверял сигнализацию. Все было в полном порядке.

— А ты не допускаешь, что сигнализацию могли отключить? — Я посмотрел ему в глаза.