Лик зверя

Воспитательница нагнулась, останавливая малыша, шагнувшего было на движущийся тротуар. Снова улыбнулась, щурясь на солнце.

— Как только осознала, что воспитание детей — это мое призвание, — два года назад. А до этого кем я только не работала: и контролером на фабрике по производству одежды, и дизайнером, и лаборантом на плавучем заводе по изготовлению растительного белка. Даже егерем в заповеднике работала, в Центральной Африке!.. Что, не верится? — спросила она, перехватив мой взгляд.

— Нет. Но вам, должно быть, совсем немного лет?

— Двадцать четыре, — с охотой ответила она. — Все свои дела я успела переделать, будучи стажером. И все же так мало сделано в жизни, хотя впереди еще столько лет труда и свершений!

— Не расстраивайтесь, — успокоил я ее. — На нас с вами еще хватит и великих открытий, и грандиозных свершений. Целый бесконечный мир перед нами, где тысячи миров ждут наших с вами заботливых рук.

Я замолчал, почувствовав, как кто-то тянет меня за рукав куртки. Посмотрев вниз, увидел большие карие глазенки, с любопытством смотрящие на меня, — симпатичный карапуз в голубых шортах и желтой маечке доверительно подошел ко мне вплотную и задрал вверх голову. Я присел на корточки возле него, и он тут же осторожно коснулся маленькой теплой ручонкой моего лба. Затем изрек деловито и серьезно:

— Дядя! Ты такой большой! Тебе должно быть видно, что там, за теми деревьями? Посмотри, пожалуйста, — и он указал в сторону аллеи кленов.

Я взглянул на девушку-воспитателя. Та, прикрыв ладонью рот, прыснула со смеху. Глаза ее возбужденно блестели на разрумянившемся лице.

— Вот Эоли говорит, — тем же тоном продолжал мальчик, имея в виду своего приятеля — кудрявого белокурого мальчугана, стоявшего позади него важно подбоченившись, — что если подняться высоко-высоко, над этими деревьями, то можно увидеть озеро! А я так думаю, что никакого озера там нет и он все придумал. Ведь мы никогда здесь раньше не были, так откуда ему знать про озеро?

— А вот и есть! — не сдавался Эоли, смело выходя вперед. — Я знаю, я видел по визиофону. Ты, дядя, посмотри, пожалуйста, и скажи нам. Ведь взрослые никогда не обманывают!

— А хочешь посмотреть сам? — спросил я, обращаясь к первому мальчику.

— Конечно, хочу! Но я маленький, и мне не видно! Придется ждать, когда я вырасту таким же большим, как и ты, — огорчился он. — А Лума не разрешает подниматься так высоко.

— Зачем же ждать так долго? — улыбнулся я. — Давай попросим Луму сделать для тебя исключение? А? — Я посмотрел на девушку. — Ведь она добрая тетя?

— Точно! — подтвердил малыш.

На губах девушки заиграла улыбка.

— Вот видишь? Ну-ка! — Я осторожно поднял мальчика и усадил его у себя на шее.

Он обхватил мою голову маленькими ручонками, торжествующе глядя на своих сверстников, оставшихся на тротуаре. Дети обступили нас со всех сторон, взволнованно следя за своим товарищем.

— Ну как? Видишь озеро? — весело спросил я.

— Ага, вижу! Вон оно, там! — Мальчик указал рукой куда-то поверх деревьев.

Я же с самого начала знал, что озеро там действительно есть, но решил дать ребенку самому насладиться этим открытием. Маленький человек Земли познавал мир, в котором ему предстояло жить бок о бок со своими друзьями, и собственные знания были для него сейчас намного важнее, чем подсказанные взрослыми.

— Ой! Смотрите! — неожиданно воскликнул он, указывая на юг, где в небе над Городом пролетала стайка серебристых точек — гравипланы.

— Смотрите, смотрите! Серебряные птицы! — радостно закричала девочка со смешными косичками, одетая в сиреневое платьице с желтыми цветочками.

Дети, как по команде, задрали головы к небу.

— И вовсе это никакие не птицы, а гравипланы! — авторитетно поправил свою подругу стоявший рядом мальчик в золотистых шортах и такой же майке. — Большая уже, а не знаешь!

— А вот и нет! Не гравипланы, а птицы! — возразила девочка. — Правда же, Лума? — обратилась она за помощью к воспитательнице. — Гравипланы большие и холодные, а эти маленькие и живые! Как в сказке, которую вы вчера нам рассказывали!