Лихая гастроль

– Ежели вам надо чего, так я всегда готов, – охотно отозвался Мисаилов, пятясь к двери. – Я всегда на страже правосудия.

Наконец Терентий Мисаилов ушел, зацепив напоследок носком ботинка низкий порожек.

– Так вы, стало быть, князь Курагин?

– Вижу, что вы сомневались.

– Вы уж извините, что так получилось, ваше сиятельство.

– Кхм… Что случилось, то случилось, – хмуро обронил князь.

Подняв со стола рисунок, Григорий Васильевич показал его князю.

– Вам знаком этот человек?

Едва взглянув, Иван Федорович произнес:

– А то как же! Именно этот человек хотел купить мой особняк.

– Вот как… весьма интересно. Но он еще его не купил?

– Верно, не купил.

– Так почему же он проживает в вашем доме?

Князь выглядел слегка сконфуженным.

– Понимаете, в чем дело… Я совершенно недавно вернулся из-за границы. А в Европе столько соблазнов… в общем, я наделал кое-каких долгов. И единственный способ, чтобы рассчитаться с кредиторами, так это продать московский дом. Желающих купить дом среди моих знакомых не нашлось, и поэтому я дал объявление в газету о его продаже. Уже на следующий день ко мне пришел очень представительный молодой человек, в хорошем дорогом костюме, с прекрасными манерами…

– И кем же он вам представился?

– Представился купцом первой гильдии Петром Валерьяновичем Самохваловым.

– И во сколько вы оценили свой дом?

– В четыреста тысяч рублей.

– Однако! И он сказал, что купит ваш дом сразу?

– Да, сказал, что купит вместе со всей обстановкой. Но ему нужно его обжить, чтобы как-то привыкнуть к нему. А вдруг он ему не подходит?

– И вас ничего не насторожило в этой просьбе?

– Признаюсь, предложение было несколько необычное, даже слегка меня озадачило. Но потом я подумал, что в этом нет ничего странного. В иные времена в моем доме проживало по двадцать, а то и по тридцать человек, и я не считал это чем-то особенным. А тут богатый купец, который собирается купить у меня дом…

– И сколько же он собирался обживать ваш дом?

– Хотел побыть в нем всего лишь неделю.

– А где же в это время находились вы?

– Все мое семейство осталось в Париже. А мне много не нужно. Я остановился в «Эрмитаже». Европейская гостиница со всеми условиями и вышколенной прислугой. – Пожав плечами, добавил: – Чего еще желать?

– Тоже верно. Но как же вы оказались на Тверском бульваре, где проходила полицейская операция?

– Моя купчая подразумевала некоторый аванс, который он должен был внести на пятый день. Как-то этот человек пришел ко мне в гостиницу, сказал, что лучше бы нам встретиться на Тверском бульваре, и указал мне место. Меня поначалу удивила такая просьба, но он мне объяснил, что иначе не успеет на Торгово-сырьевую биржу для заключения очень важного контракта. Потом он добавил, что если не успеет подойти сам, то аванс принесет его помощник. Я думал, что этот господин, – показал он взглядом на Кривозубова, стоящего в дверях, – и есть его помощник. Но тут разом подскочили переодетые полицейские, нацепили на меня наручники и отвели в кутузку, – голос князя Курагина вновь посуровел.

– Значит, завтра они должны съезжать?

– Именно так. А что, собственно…

– Прошу прощения, ваше сиятельство, за причиненные вам неудобства. Вы свободны! Вас проводят. – Поднявшись из-за стола, Аристов громко скомандовал: – Быстро к дому!

* * *

Уже через полчаса полиция была на месте. Четыре экипажа перекрыли все выезды в расчете на то, что мошенники надумают скрыться в повозках. Группа полицейских, переодетых в штатскую одежду, двинулась прямо к княжескому дому. Дверь оказалась незапертой. Следом за полицейскими в дом вошел Григорий Васильевич.

Полицейские быстро разбежались по этажам, не забывая заглядывать в каждую комнату и в каждый закуток. Еще двое спустились в подвал. Григорий Васильевич, расположившись в мягком кресле, терпеливо ожидал результатов. Еще через несколько минут подошел Иннокентий Кривозубов.

– Нашли что-нибудь? – сердито спросил Аристов.

– Вот, ваше превосходительство, – протянул Кривозубов афиши, на которых был запечатлен поющий Шаляпин.

– Ну да, конечно, как же без этого.

– И еще вот что, – передал он клочок бумаги.

– А это еще что такое? – нахмурился Григорий Васильевич, забирая листок.

– Записка для вас.

Развернув листок бумаги, Григорий Васильевич прочитал:

«Ваше превосходительство, любезный моему сердцу Григорий Васильевич! Очень приятно было иметь с Вами дело. Извините, что не дождался Вас. Но в настоящее время меня ждут иные дела. А на том кланяюсь, Ваш Федор Иванович Шаляпин».

Скомкав бумагу, Григории Васильевич отшвырнул ее в сторону.

– Собирайтесь, господа, больше нам делать здесь нечего!

* * *

Затушив свечи, Феоктист Евграфович в сопровождении Марка Краснощекова и Аристарха Худородова вышел из дома. Поймав закрытый экипаж, они дружно разместились в нем.