Лихая гастроль

«Ваше превосходительство, разлюбезный и милый моему сердцу Григорий Васильевич! Вы даже представить себе не можете, как я разочарован, что не имею возможности переговорить с Вами. Хотя наш разговор давно назрел… Дело в том, что я вынужден срочно уехать по своим коммерческим делам. Уверен, что у нас имеется масса вещей, которые нам хотелось бы обсудить совместно в неофициальной обстановке. А еще хотелось бы пригласить Вас на концерт нашего глубокоуважаемого Федора Ивановича Шаляпина, что я непременно и сделаю при первой же представившейся возможности.

Любящий Вас и скучающий по Вас Герасим Сидорович Прокофьев, он же Феоктист Евграфович Епифанцев и прочая, прочая, прочая…»

– Проклятье! – выругался Аристов, скомкав листок бумаги. – Вряд ли они теперь вернутся. Скорее всего, мошенники отсюда за сотню верст.

* * *

– Послушайте, не заходите в подъезд, там дама! – бросился Ануфриев с твердым намерением задержать господина, пожелавшего войти в дом.

Выдернув локоть из его крепких пальцев, тот удивленно посмотрел на Евдокима Филипповича как на душевнобольного.

– Какая еще дама?

Ануфриев выглядел слегка сконфуженным. Конечно же, подъезд дома не самое подходящее место для переодевания, но что тут поделаешь, придется господину немного подождать.

– Ну-у, она по женской части… Переодевается.

– Надеюсь, это шутка, молодой человек.

– Вовсе нет, – со всей серьезностью ответил Евдоким.

– Тогда почему бы ей не переодеться в магазине одежды? – показал тот на соседний дом. – Там имеются специальные кабинки для переодевания.

Замечание было верным. Ответить на него было нечем, и Евдоким Филиппович только натужно засопел.

– Да отпустите вы меня, в конце концов! А то я полицию вызову! – вырвал господин руку. – Вы меня ущипнули. И дайте мне пройти. Хочу вам сказать, что переодеваться в проходном доме – не самая хорошая идея.

Отворив дверь, мужчина вошел в дом. В образовавшийся проем Евдоким Филиппович увидел очертания соседней улицы, спешащих пешеходов; у тротуара стояла даже повозка, на козлах которой, опустив кудлатую голову на грудь, тихо дремал «ванька». Подъехал автомобиль, из которого важно вышел шофер в клетчатом костюме, в высоких сапогах и с перчатками по локоть. У одной из дверей стояла старая коляска.

Кого здесь не было, так это Марианны.

Мужчина быстро пересек здание и затерялся среди прохожих. Евдокима охватило отчаяние. В самом углу помещения он увидел брошенную рясу. Вот оно, значит, как выходит… Барышня уже переоделась и сейчас в обществе других мошенников насмехается над его наивностью.

Евдоким Ануфриев поднял рясу. От нее потягивало тонким ароматом духов. Повинуясь какому-то порыву, он сунул ее в сумку (пусть останется как некоторое напоминание о несостоявшейся любви).

Кажется, все дела исполнены. Более оставаться в Москве было ни к чему. Закинув сумку за плечи, он понуро потопал в сторону вокзала, до отхода поезда оставалось два с половиной часа. Вполне достаточно времени, чтобы прогуляться.

– Евдоким! – услышал он за спиной пронзительный голос.

Обернувшись, он увидел запыхавшуюся Марианну.

– Почему ты не захотел меня дождаться? – в отчаянии воскликнула девушка.

– Я думал, что ты меня бросила, – ответил обескураженный Ануфриев.

– Как же я могу уйти? Ведь я только с тобой могу быть счастливой. Или ты уже раздумал брать меня в жены? – слегка отстранилась от него девушка.

– Как же ты могла о таком подумать?

– Но я ведь не княжна.

Евдоким отрицательно покачал головой.

– Я уже тебе говорил, что для меня это совершенно не важно.

– Я тебя обманывала.

– Я тоже не без греха.

– Но я…

– Послушай, что мы разговариваем о пустяках? Через два часа у нас отходит поезд. Всем не терпится посмотреть на мою молодую жену.

– Но я хотела сказать, что меня зовут Варвара.

Купец широко улыбнулся:

– Так звали мою матушку… Извозчик! – громко крикнул счастливый купец проезжавшему экипажу. И когда тот остановился, Евдоким громко распорядился: – На вокзал, милок!

– Как скажете, вашсятельство!

– Да какое я тебе сиятельство? – отмахнулся купец, помогая сесть в экипаж Варваре.

– Так вы же сами велели мне называть вас так, когда я вас к магазину подвозил. – Разглядев удивленное лицо купца, поспешно разъяснил: – Вы еще спрашивали у меня, где можно золота и серебра прикупить.

– Припоминаю… Так, значит, мы с тобой знакомые?

– Так получается, вашсятельство, – охотно отозвался кучер.