Лихая Императрица (СИ)

– Они встречались с юности, как мы с Сашей, — начала она. — Хотели пожениться, но его мама, она была категорически против: Пётр Николаевич из небогатой, зато интеллигентной семьи, а невеста простая девчонка, выучилась в училище, работала штукатуром. Она шумная была, яркая, весёлая, Пётр Николаевич говорил, что от неё искры, как от ночного костра, в разные стороны летели. Мама за глаза обзывала её хабалкой, говорила, мол, только через мой труп. Пётр Николаевич надеялся, что мама смирится со временем, согласится, но девочке, конечно, обидно было. Они поссорились. Она уехала куда-то на север работать, а он женился — на той, кого выбрала мама. Говорит, нормально жили, только скучно, жена сразу, как родила, ударилась в воспитание сына, даже диссертацию не дописала, а муж сам по себе, зарплату приносит и ладно. Любимая его тоже вышла замуж, вернулась с мужем в родной город. Давно, мы с тобой ещё детьми были, египетский самолёт разбился, в нём её муж летел, как оказалось, с любовницей. А жена Петра Николаевича от него ушла, как только сын институт закончил. К другому ушла, сказала, я свой долг перед обществом выполнила, хочу пожить для себя. Когда Пётр Николаевич пришёл к своей первой любви, она его на порог не пустила. Мол, всё давно забыто и быльём поросло, нечего старое ворошить. Но потом… Представляешь, сама позвонила: просто поговорить. Они начали встречаться, вместе гуляли, проводили вечера. Им хорошо было вдвоём, тепло, уютно. Пётр Николаевич хотел, чтобы она стала его женой, только она ни в какую. Сказала: два раза меня мужчины предали: в первый раз ты, во второй муж. И дочь её была против, не знаю, почему. Высмеяла его, мол, седина в бороду, бес в ребро, под старость лет жениться надумал! Где же раньше был? Он решил, что всё равно её уговорит, он очень хотел, чтобы она была не просто его подруга, а именно жена. Как он ей каждый раз цветы выбирает, подарки, ты бы видела! Всё предусмотрит, обо всём позаботится.

— Нужен он ей теперь со своей любовью и заботой, — засомневалась Марина.

— Любовь всем нужна, в любом возрасте, — уверенно заявила Катя. — И забота тоже. Ты живёшь одна, без друзей и близких, захочется плакать — даже пожалеть некому.

— Меня не надо жалеть, обойдусь. Захочу — сама себя неплохо пожалею.

— Тогда зачем за Джона замуж выходила?

Марине стал неприятен разговор, она сменила тему.

— Ты что, всех покупателей знаешь?

— Не всех. Цветы не хлеб, люди за ними не каждый день ходят. Постоянных знаю.

С улицы раздался звук автомобильного сигнала.

— Ашот товар привёз, пошли разгружать, — сказала Катя.

— Мы?

— А кто? Пошли, не бойся, там немного, Ашот большими партиями не закупает.

Коробки с цветами они перетаскали быстро. В прохладном, специально оборудованном помещении, Катя показала, как правильно подрезать растения, объяснила, почему воду надо менять ежедневно.

— Марин, я всё думаю, как выкручиваться, когда приедет Саша.

— Ты о супружеских обязанностях? Нашла о чём переживать. Скажу, что заболела, устала, да мало ли причин, чтобы отказаться от близости?

Катя поставила на полку ведро с хризантемами, повернулась к Марине:

– Ты серьёзно? Надеешься, Сашу это остановит? Он что, слепой, не увидит, что я здорова? Нет уж, подруга, ты у нас умная, давай придумай что-то более убедительное.

Марине вдруг стало смешно — о чём Катя переживает? Что её муж останется без должного внимания и заботы, или что между Мариной и Сашей может произойти близость? Где же беззаботные заявления, что, мол, тело не её, чего за него трястись? Так ведь спать с Сашей будет как раз Катино тело, так что ничего личного! Между прочим, Марина ещё не забыла угрозу с таксистом.

— Триппер подойдёт? Бытовой, допустим? — невинно улыбаясь, спросила она.

— С дуба рухнула? — завопила Катя и швырнула в Марину завядший веник — некондицию, которую надо списать.

Марина не успела увернуться, веник попал в лицо, по коже неприятно царапнули сухие стебли. Марина схватила ведро с остатками холодной воды и, с размаха, выплеснула на Катю:

— Остынь, подруга! — разозлилась она.

Не дожидаясь, пока Катя, огибая вазы, вёдра и коробки, доберётся до неё, Марина выскочила из помещения, захлопнула за собой дверь и закрыла её на крючок.

— Открой, а то хуже будет! — заорала из хранилища Катя. — Открой, кому говорю?

От Катиных ударов хлипкая дверь подозрительно затрещала. Неужели выбьет? Нет, вряд ли, дверь хоть и выглядела ненадёжно, но свои сегодняшнюю главную функцию — сдержать разгневанную Катерину, вполне способна выполнить. Марина впервые в жизни совершенно серьёзно задумалась о такой необычной вещи, как выбивание дверей. Самой никогда не приходилось, но в фильмах герои с разбега выносили дверные проёмы. Бежать в подсобке Катя не сможет, значит не стоит волноваться.

— Успокоишься, тогда открою, — пообещала Марина.

— Я успокоилась! Здесь холодно, простыну, кто твои драгоценные переговоры будет вести?

Марина решила досчитать до десяти и выпустить Катю на свободу.