Лихие 90-е

Чуть не дойдя до своей комнаты, Ромка встретил осетина Феликса, который у себя на родине разливал водку в серьёзных объёмах. Феликс был очень спокойный человек и, в отличие от всех остальных известных Ромке осетин, не занимался вольной борьбой. Как, впрочем, и другими единоборствами. За его неторопливыми движениями, за спокойным, внимательным взглядом чувствовался такой характер, что никакая борьба не нужна.

– Привет, Фелё! – Ромка позволял себе обращение, принятое только в узком кругу земляков Феликса. Тот принимал это, поскольку Ромка был вхож в диаспору через своего близкого друга Альберта, пользовавшегося авторитетом. Кроме того, он совсем недавно продал Феликсу две с половиной тысячи долларов, на которые тот купил двушку на Удальцова, недалеко от университета, своей любовнице Лариске. После этого случая Феликс стал иначе смотреть на Ромку, который слыл в общаге раздолбаем и человеком без тормозов. Наверное, Феликс раньше других и даже раньше самого Ромки понял, что тормоза у того всё-таки были.

– Привет, привет, Рома! – и понизив голос: – Капуста есть?

– Сколько надо?

– Тыщ пять возьму…

Ромка смекнул, что водка несёт хорошо.

– По тридцать пять сделаю.

– Рома, я у тебя недавно по тридцать брал!

– Феликс, после этого путча все как взбесились. Никто не хочет зелень продавать. И по тридцать пять трудно найти. У меня просто люди только вернулись из-за бугра, где два года в посольстве работали, они ещё особо не в курсе.

– Хорошо. Когда будет?

– Вечером привезу.

– Хорошо. Я у себя буду. Или у Лариски. – Они все жили на одном этаже.

Очень удобно. На этаже сорок комнат. Девять этажей в секторе. Четыре сектора. Это только аспирантских. И несколько тысяч студенческих комнат по три-четыре человека в каждой. Очень удобно, потому что Ромка мгновенно сгонял в другой сектор и договорился, что вечером возьмёт пять тысяч долларов по тридцать четыре рубля. Настроение стало приподнятым.

Не следует думать, что Феликс был простофилей и не мог сам найти валюту дешевле. Просто он был очень осторожным человеком – бесценное качество, если ты разливаешь водку на Северном Кавказе. Он предпочитал переплатить надёжному человеку и не светиться самому. В общаге стреляли каждую неделю, несмотря на ментовскую охрану. А за её пределами стреляли каждые полчаса. Глядя на приземистого, чуть полноватого, с ранними залысинами Феликса, больше похожего на еврея, нежели на кавказца, никто бы не подумал, что перед ним подпольный миллионер. Зато Ромка разъезжал на серебристом мерседесе, купленном на последние, легкомысленно носил в кармане по пять тысяч не своих долларов и порой забывал закрывать комнату, где хранил рюкзак с деньгами. У каждого своя судьба…

Также не надо думать, что Ромка обманывал Феликса, рассказывая про мифических людей, вернувшихся из-за границы, – он просто интуитивно соблюдал правила игры, не давая повода самолюбию Феликса взыграть и сломать сделку. Всё-таки на эмоциональном уровне человеку трудно смириться с тем, что он даёт другому заработать на себе пять тысяч за пятнадцать минут, не прилагая особых усилий. В действительности услуга стоила этих денег. Во-первых, Ромка брал на себя риск – Феликсу не нужно было с деньгами идти в незнакомое место к незнакомым людям, а потом возвращаться обратно и снова с деньгами. Во-вторых – и это самое важное, – Ромка светился вместо Феликса. И если когда-то кому-то захочется бомбануть жирного бобра, то придут не к Феликсу. О том, что его могут бомбануть, Ромка не задумывался, он жил бесшабашно и слегка бравировал этим…

* * *

– Романов, к телефону!

Ах да, Ромка был ещё и Романов. Откуда у него царская фамилия, совершенно непонятно, поскольку отец происходил родом из деревни. Откуда-то с Поволжья. Собственно, это всё, что он о нём знал. Отец исчез, когда ему не исполнилось и трёх лет. Там имела место какая-то непростая история, о которой мама никому не рассказывала. А ещё она никогда больше ни с кем не встречалась. В её жизни остался только один мужчина – её ненаглядный мальчик.

Звонил из Питера бывший сослуживец. И тоже с кучей коммерческих предложений, которые Ромка терпеливо выслушал, хотя сразу решил, что это порожняк. Однако в конце приятель сказал интересную вещь.

– У нас в Питере есть крутой коммерческий банк, я с ними веду дела. Они хотят купить место на РТСБ[1]. В Москву для этого едет их начальник службы безопасности, с которым я хорошо знаком. Даже бухали вместе. Он спрашивает, нет ли у меня в Москве надёжного человека, чтобы встретил? Я тебя назвал. Сможешь?

– А когда он приезжает?

– Завтра. На «Стреле».

– Встречу!

Утром Ромка был на Ленинградском вокзале. Он подогнал мерс прямо к перрону и прогуливался в толпе встречающих, самодовольно отмечая, как народ глазеет на тачку. На его ласточку…

Вот из вагона вышел невысокий человек в роговых очках и слегка помятом костюме. В руках у человека был саквояж, а на голове – ровный пробор в жиденьких тёмных волосах. На лице горделиво выделялся крупный шнобель.

– Олег Владимирович!

– Рома!