Лихие 90-е

Весьма скоро выяснилось, что мечта чрезвычайно прожорлива. Зарплата восьми человек команды плюс питание, портовые сборы за стоянку, электричество, воду, вывоз мусора… А каждый выход в море оказывался просто золотым – паруса служили лишь декорацией, лодку водоизмещением триста тонн и осадкой три метра ниже ватерлинии они сдвинуть с места не могли, а горючки два танковых дизеля, по тысяче лошадиных сил каждый, жрали так, будто в баках имелась пробоина…

– Не переживай, – утешал его Гарька, – мы далеко ходить и не будем. Гости сами не захотят, там качка и ничего интересного в открытом море. Так, выйдем недалеко, встанем в красивой бухте – и все будут счастливы. Народу ведь что надо? Правильно, выпить и закусить в красивом месте…

Гарька всегда оказывался прав, не придерёшься, но деньги текли рекой. И не в карман, а в обратном направлении. Такой бизнес был для Ромки непривычен. При этом его каждый раз терзали смутные сомнения, когда он ежемесячно расчехлялся по десяточке грина на содержание лодки и каждый раз после этого друг Гарька покупал жене Ольге то сумочку «Луи Виттон», то туфли «Прада» и водил в самые дорогие рестораны на острове. Туристов, желающих совершить тур на фешенебельной яхте, как они писали в рекламных проспектах, на горизонте не наблюдалось…

Зато обнаружилось немало любителей халявы, особенно среди звёзд отечественной эстрады. Известные певцы и артисты, гастролируя на Кипре, с удовольствием останавливались на лодке бесплатно – в рекламных целях, как пояснял Гарька. Скоро у Ромки в московском офисе, который был снят на Ленинском проспекте специально для организации круизов, накопились целые пачки фотографий, где российские знаменитости широко улыбались с борта их яхты, неизменно в компании загорелого друга Гарьки. У Ромки в заснеженной Москве эти фото почему-то не вызывали энтузиазма. Особенно когда он обнаруживал в присылаемых расходах счета за съеденных звёздами омаров…

Но это были ещё цветочки, первая ягодка появилась, когда на лодке поменялся капитан. Саша с Жанной вернулись на родную Украину по семейным обстоятельствам. Новый капитан оказался настоящим профи, он окончил Макаровку, ходил старпомом на больших круизных лайнерах и хорошо разбирался, как скоро выяснилось, не только в судовождении…

В один отнюдь не прекрасный день яхту арестовали. За контрабанду… Ромка долго не мог выяснить подробности, но постепенно нарисовалась следующая картина. По Гарькиным словам, это от начала до конца была афера капитана. Тот закупил в портовом дьюти-фри, обслуживающем моряков, большую партию сигарет по цене без НДС и без акциза. А надо сказать, что киприоты курят практически поголовно и сигареты на острове очень дороги именно вследствие местных налогов. Далее капитан вывел яхту за двадцатимильную зону – в экстерриториальные воды, поболтался там несколько часов и ночью вернулся в порт. А наутро двинул сигареты какому-то местному пройдохе, наварив несколько тысяч долларов. Пройдоха сдал сигареты в рестораны и получил свою комиссию. Всё бы ничего, но Кипр очень маленькая страна и каждый знает, что сосед ел вчера на ужин. В общем, на яхту заявилась полиция, команду допросили, нашли какие-то доказательства и лодку арестовали. Скоро будет суд, и он вынесет решение. У Ромки пересохло в горле…

– Не волнуйся, я поднял все связи, всё будет хорошо… – Гарька, как всегда, не терял оптимизма.

– А что с капитаном будем делать?

– Ну, из зарплаты вычтем. Его сейчас нельзя трогать, мало ли какие показания он даст…

У Ромки промелькнула какая-то неясная мысль, но оформиться не успела, слишком много их теснилось в голове. «Вот же капитан, вот сука!» – это была основная, и она вытесняла остальные. Его характер жаждал мщения.

Им присудили штраф десять тысяч кипрских фунтов, что равнялось двадцати тысячам долларов США. Гарька назвал это победой и весь светился от радости и гордости – как же, не подвели связи! Ромка не разделял подобного настроения, отправляя внеочередную десятку грина. Он уже испытывал некоторые сомнения, что мечта должна быть столь назойливой…

* * *

С основным бизнесом дела обстояли также не лучшим образом. Фондовый рынок лихорадило – президент то собирался помирать, то напивался на радостях, что не помер. Да и в целом новостной фон был отрицательным – азиатский кризис никуда не делся, его влияние на мировую экономику продолжалось, затрагивая в первую очередь развивающиеся рынки, к коим в полной мере относилась и Россия. Но главным и фундаментальным фактором, тянущим российскую экономику вниз, было длительное падение мировых цен на нефть – так, если в январе 1997 года цена барреля нефти марки Брент составляла двадцать три доллара США, то в январе наступившего 1998 года – уже пятнадцать долларов, а к маю она опустилась до двенадцати. Это был уровень себестоимости для большинства отечественных нефтяных компаний…