Читаем Лихие. Авторитет полностью

Лихие. Авторитет

Блинчики в то утро были волшебны, как неописуемо жаркой стала ночь с Леной. Я просто насытиться не мог ей, да и она не отставала, разодрав меня ногтями в кровь. Что-то я раньше такой прыти не замечал за ней. То ли после родов изменилась, то ли просто соскучилась. В любом случае я был на седьмом небе, хлебая чай на кухне в квартире на Тверской. Моя дочь лежала рядом в каталке на колесиках, которую предусмотрительная теща прикупила в Штатах. Маша сидеть еще не могла, но пыталась вовсю. А пока не получалось, грызла увлеченно пустышку и посматривала на меня не без интереса, словно изучая. Я тоже смотрел на нее во все глаза, протягивая ей указательный палец, который она крепко обхватывала крошечным кулачком и улыбалась довольная. У меня еще никогда не было такого утра. Сколько помню себя, я был один, окруженный непроницаемой стеной, за которую не было ходу никому. И даже жизнь с мамой не в счет. Она закончилась так давно, что и не вспомнить. А тут я внезапно отец семейства, а не волк-одиночка. И рядом со мной два родных человека. И это было крайне непривычно и странно. Не могу сказать, что меня все это приводило в неописуемый восторг. Вовсе нет. Просто необычно. Я никогда не любил маленьких детей и не знал, как с ними себя вести. Наверное, с ними надо играть и ходить гулять… Кстати, а куда ходят с маленькими девочками? В парк? Да, наверное, туда. Под кем там у нас парк Горького? Может, прикрутить? Сейчас страна активно распродается, наверняка если можно не весь объект, но хотя бы часть себе забрать…

Видимо, тот, кто сидит высоко над нами и держит весы судьбы, достаточно счастья отмерил мне на сегодня. В дверь резко, требовательно позвонили, разом прервав сладкие мечты о качелях и каруселях. Так не звонят, когда ты выиграл в лотерею. Так звонят, когда внезапно приходит арктический пушной зверек. Я на всякий случай достал пистолет, засунул за ремень сзади.

— Шеф! — на пороге стоял бледный Колян. — Беда!

Из кухни выглянула встревоженная Лена. Я сделал шаг назад, закрыл межкомнатную дверь. Пришлось даже нажать — Лужина сильно хотела погреть уши.

— Говори.

— Не могли дозвониться до вас…. Ночью Штыря взяли в Лобне. Сегодня утром арестовали Карася, Китайца и Копченого. Гриша выпрыгнул из окна квартиры в сугроб, пытался убежать, но его догнали. Всех в Бутырку увезли.

Тут я выпал в полный осадок. Мысли разбежались, словно тараканы при включенном свете на кухне Зойки.

— А кто забирал?

— Московский РУБОП.

На лестничной клетке раздался топот. Я взялся за пистолет за спиной, снял его с предохранителя. Колян тоже напрягся.

На этаж зашли сразу трое мужчин в дубленках и двое милиционеров в форменных шинелях. Вперед вышел высокий усач, в котором я опознал полковника Иваненко, который организовывал последний налет на Геопром. Собственно, он меня и допрашивал.

— Николай Воскобойников? — обратился он почему-то к моему водителю.

— Да.

— Вы задержаны. Берите его.

Милиционеры сразу начали крутить руки Коляну. Тот не сопротивлялся — лишь с надеждой на меня смотрел.

— Что происходит? — я отпустил пистолет за поясом, прикрикнул на Лену, которая опять высунулась из кухни. — Закрой дверь!

— Происходит арест особо опасных членов банды некоего Хлыста, — плотоядно улыбнулся мне Иваненко. — Не знаете такого?

— Не знаю. Зато знаю, что у меня депутатская неприкосновенность!

— Это мне известно. Но у Карасева, Пака и других ее же нет?

Полковник мне подмигнул и кивнул сотрудникам:

— Уводите Воскобойникова. Оформляйте его и сразу в пресс-хату! В Бутырке я договорился.

Он же, сука, для меня это говорит!

— А вас, господин Хлыстов, прошу приехать завтра в 10 утра к нам на дачу показаний.