Лихо. Медь и мёд

Лоб Чеслава взмок. Пальцы свело, но он продолжал управлять тенями: те клубились у Нимхе, кусали её и переплетались хвостами.

Языки огня лизали стены, взметались до потолка.

Тени стали драться друг с другом за драгоценную ношу. Глупые и неловкие, они выронили чёрное сердце Нимхе, и то упало на каменный выступ – а ударившись, рассыпалось золой.

Голова Нимхе безвольно скатилась к плечу.

Пауки забили лапами и запищали пронзительнее и тоньше. Огонь раздувался, опаляя спину Чеслава горячим дыханием, и тени роились по зале как безумные – они летали под потолком, почуяв волю, и дразнили пауков, пытающихся достать их жвалами. Пещера накалилась, и её заволокло паром так, что даже Нимхе стало почти не видать; лишь смутную фигуру да чернеющее железо.

Чеслав выдохнул и устало вытер лоб рукавом.

Глава XV. Солнце и чары

Ольжана выныривала из забытья несколько раз.

Она понимала, что находилась в выделенной ей комнате с мягкой периной. Вокруг вкусно пахло – сладко, как на цветочном рынке. Перед полураскрытыми веками проносилось нечто светлое, в солнечных пятнах, – людские фигуры, одежды и колбы с отварами. Ольжана различала голоса, но не могла понять, кто говорил и о чём, – однажды ей послышался голос Мореники, и на этом всё. Ещё – журчание воды, будто её омывали.

А когда она пришла в себя, то первым, кого она увидела, был пан Авро. Он сидел на краю её постели и склонялся над её рукой, лежавшей на стопке подушек. Между пальцами пана Авро порхали невесомые нити колдовства. Прикосновения тоже были невесомы – Ольжана не ощущала боли, лишь лёгкое нажатие.

– Ради этого стоило подставиться под чудовище. – Она слабо улыбнулась. – Чтобы сам пан Авро мне руку лечил.

Пан Авро поднял глаза.

– Ох, дитя. – Он покачал головой. – Меня радует, что ты любезна даже сейчас.

И тихо посмеялся.

Ольжана проморгалась, глядя в потолок. Сознание ещё было спутанным, но одно Ольжана понимала чётко: ей действительно нравилось, что сейчас над её рукой хлопотал пан Авро. Не Мореника, пани Мариголь или любой другой из его учеников – он сам, хотя Ольжане давно дали понять, насколько она незначительна в этом мире.

Пан Авро ровнял паутинку колдовской кожи тонкой деревянной палочкой. Ольжана наблюдала за ним, затаив дыхание. Скрюченный, тестообразный – а пальцы скользили изящно, с уверенностью лучшего из мастеров. Ольжана не видела ран на своей руке – должно быть, пан Авро ворожил уже давно.

Когда он закончил прилаживать один кусочек колдовской кожи, то спросил:

– Может, воды?

– Да, спасибо. – Пан Авро выпустил её руку, и Ольжана устроилась полусидя, откинулась на подушки.

Он налил ей воды из кувшина, передал чашу. Только тут Ольжана поняла, как, оказывается, хотела пить, – она опустошила чашу несколькими глотками и попросила ещё.

В спальне они с паном Авро были одни. Из приоткрытого окна тянуло прохладой летнего утра и ненавязчивым шумом улицы. Ольжана оглядела себя: она была одета в сорочку, и в вырезе была видна повязка из выпуклых лоскутков телесного цвета – тоже колдовская кожа.

Ольжана не знала, что могло быть хуже, чем очнуться едва одетой и не помнить, что с ней происходило. Но на удивление она чувствовала себя спокойно и защищённо.

– Карнавал был этой ночью?

– Нет. – Пан Авро снова уложил её руку на подушки. – Прошлой.

Ольжана затаила дыхание. Получается, она провела в Тачерате ещё сутки.

– А чудовище…

– Больше не появлялось. – Пан Авро наслаивал колдовскую кожу с ювелирной точностью. Ольжана боялась случайно шевельнуться и помешать ему. – Думаю, я хотя бы на пару дней отбил у него охоту преследовать тебя.

Он кивнул на странное возвышение на сундуке, прикрытое лиловым покрывалом.

– Закрыто, – объяснил пан Авро, – потому что я не знал, как ты… отнесёшься к этому, когда увидишь. После всего, что с тобой случилось, такие вещи могут вызывать страх. Но вдруг тебе стало бы любопытно?

Ольжана уловила смысл его туманной речи. Чуть нахмурилась.

– Вы можете открыть.

Пан Авро дёрнул мизинцем, и покрывало слетело на пол.

На сундуке лежала костяная маска – желтовато-белый волчий череп.

Ольжана прочистила горло.

Странно было смотреть на то, что вызывало у неё ужас, вот так: полулёжа, в сладко пахнущих покоях.

– Вы отбили у чудовища охоту? – переспросила она.

Маску с Сущности сорвала неизвестная Ольжане тварь с шестнадцатью конечностями – теперь воспоминания об этом казались далёкими, как дурной сон.

Пан Авро мельком улыбнулся, втирая колдовскую кожу в её руку.

Ну конечно, поняла Ольжана. Тварь была многоликой.

Перед карнавалом Ольжана спросила у Мореники, кем нарядится пан Авро, и та ответила: «Кем-то особенным». Любопытно, знала ли она – или наставник не посвятил её в свои намерения?..

– Это был мой костюм для особых случаев. – Нить чар уплотнилась и прилипла к срезу деревянной палочки, напоминая размягчённый воск. Пан Авро продолжил – слой за слоем – замазывать шрамы Ольжаны. – Скажи, дитя, это Йовар так тебя вышколил? Так чутко отзываться на опасность?

Нет, это её так напугал Лале, но Ольжана решила, что не будет говорить о нём.