Лихо. Медь и мёд

– У страха глаза велики. – Ольжана грустно улыбнулась. – Маска защищала меня, верно?

– Верно. – Подбородки пана Авро колыхнулись. – Но я не сказал тебе об этом – не хотел пугать. Мне жаль, что с тобой это случилось.

Ольжана махнула свободной рукой – пустяки, мол. Она не злилась на пана Авро из-за того, что произошло с ней на карнавале, но злилась на себя. Давно пора понять: надо думать своей головой. Никто не будет заботиться об Ольжане больше, чем она сама, и никому её благополучие не важно так, как ей.

Что ж, в следующий раз она окажется умнее. И даже если её будут использовать, постарается вывернуть всё себе на пользу.

Деревянная палочка скользнула по её пальцам. Для удобства пан Авро перехватил кисть Ольжаны.

– Я уже заканчиваю, – объяснил он. – Остались последние штрихи. Через пару дней колдовские лоскуты начнут отторгаться – не бойся. Сойдут и зарастут новой кожей. Я рассказал Лале, как ухаживать за твоими ранами, – он будет менять тебе повязки.

Ольжана глубоко вдохнула и с удивлением отметила: грудь не болела. Она потянулась к своему вырезу, но пан Авро предупредил:

– Лучше не трогать. Перед дорогой укроем заплатки чистой тканью, но у тебя ещё будет возможность осмотреть себя.

– А как всё выглядит? – Ольжана сжала здоровую ладонь. – Печально?

Пан Авро встретился с ней взглядами.

– Прости старика за нескромность, – сказал он ласково, – но над тобой работал я. Сейчас трудно понять, но полагаю, будет так: ты не заметишь несовершенства, пока не приглядишься. Из-за этого ты так долго спала – раны были глубокими и рваными, а я хотел залатать их как можно тоньше. К сожалению, такие дела не делаются быстро.

Ольжана кивнула.

– Спасибо.

– Нет. – Пан Авро закачал головой и продолжил точечно наслаивать колдовскую кожу. – Можно было бы сказать «спасибо», если бы чудовище тебя не достало. А тут…

И задумчиво причмокнул:

– М-да.

Вдох, выдох. В ответ по-прежнему – ни тени неприятного ощущения.

– У меня ничего не болит, – поделилась Ольжана. – Это хороший знак?

Пан Авро хмыкнул.

– Это последствия тачератского мёда. Как и твоё беспамятство. Я хотел, чтобы тебе не было больно и страшно – и чтобы я сумел тебя залатать.

– А тачератский мёд…

– Местный травяной наркотик. – Пан Авро перевернул её ладонь. – Чудесное средство для того, чтобы успокоить или погрузить в сон, но не более. Заигрываться с ним нельзя, иначе вызывает привыкание. Рад был бы тебя обнадёжить, но и обманывать не хочу: раны ещё заболят.

Внутри нехорошо защекотало. Ольжана со вздохом прикрыла глаза – обещание боли не лучше, чем сама боль.

– Я дам Лале пузырёк тачератского мёда, – продолжал пан Авро. – Но не пей, если поймёшь, что сможешь потерпеть и что тебе помогают другие вещи – целебные настои, отдых или башильерская болтовня.

– Ладно, – согласилась Ольжана послушно. – Значит, буду терпеть.

Пан Авро по-отечески похлопал её по руке – так же невесомо, как и раньше, чтобы не испортить свою работу.

– Ты чудно держишься, – сказал он ей. – И я уверен, что у тебя всё будет хорошо.

Ольжана не была в этом уверена, но сейчас не хотела об этом думать – поэтому лишь горько усмехнулась.

Пан Авро убрал палочку. Исчезли и нити его чар, а Ольжане стало любопытно, сколько инструментов он использовал, когда она была без сознания, – если её раны глубоки, наверняка ему пришлось постараться.

– Отдыхай пока, – сказал он ей, поднимаясь. – Наверное, тебе не терпится уехать, да?..

Что вы, могла бы сказать Ольжана. Конечно, она снова с удовольствием подставится под чудовище, если в Тачерате остались чародеи, которые не были впечатлены с первого раза.

– Боюсь, это необходимость, – предположила она вежливо.

– Увы. – Пан Авро развёл руками. – Я был бы счастлив, если бы у меня оказалась маска, которая могла бы вечно прятать тебя от чудовища.

– Но я не чародейка вашего двора. – Ольжана осмотрела свою руку. – Я понимаю.

Лоскуты колдовской кожи разветвлялись по предплечью и кисти, как вздувшиеся вены, – только выпуклее и толще. Они отличались по цвету и местами выглядели так, будто ныряли в самую мякоть руки.

– Ещё чуть-чуть, – предположила она, – и мне пришлось бы ехать в Хал-Азар к достопочтенному Залвату.

Пан Авро шутливо погрозил пальцем.

– Ну нет, дитя, всё не так плохо… Залват – удивительный чародей и мой добрый приятель, только мы пока обойдёмся без него.

Пан Авро ушёл, но в одиночестве Ольжана пробыла недолго. Вскоре появилась Мореника – толкнула дверь бедром и внесла поднос, полный еды. Даже это получилось у неё так, словно она запрыгнула на сцену – пританцовывая, в ворохе кудрей и облаке ягодно-пряных духов.

– С пробуждением, дорогая. – Она поставила поднос и села на край постели. – Как ты?

Снова – этот тон, будто они лучшие подруги. Но сейчас Ольжане не хотелось думать, что Мореника любезничала с ней, преследуя свои цели – может, чтобы Ольжана не пожаловалась госпоже Кажимере или чтобы Мореника не получила нагоняй за то, что нерадивая гостья всё же сбросила маску… Ольжана отогнала эти мысли. Мореника смотрела участливо, с жалостью, и Ольжане хотелось верить в её знойную тачератскую душевность.