Лихо ветреное

Зоя сидела за кухонным столом в уголке за холодильником, слушала ее рассказы о деревне, где Серые уже достраивают дом, наблюдала, как она привычно хозяйничает на чужой кухне, как у себя дома, — и отдыхала. Отдых был настоящим, глубоким, не просто руки-ноги отдыхали, а будто вся душа ее окуналась в отдых, в большой, теплый, душистый отдых, и сразу — никаких тревог, никаких забот, никаких страхов… В присутствии любого из Серых она всегда это чувствовала. А когда они вместе — так это в два раза больше.

Томка нарезала хлеб, попробовала борщ — согрелся уже, — вынула из ящика старинные мельхиоровые ложки, которые считала аристократичными, и задумалась над тем, сколько тарелок ставить на стол.

— Девочки не будут, они недавно ужинали, — подсказала Зоя. — Я тоже борщ не хочу. Сережа, может быть, будет, он всегда есть хочет, хоть двадцать раз в день корми. Федора спросить надо. Наверное, он детьми сейчас займется, чтобы нам не мешали.

— Ну вот, — разочарованно вздохнула Томка. — Мы что, одни есть будем? Называется, гостей ждали… Не могли уж потерпеть… А, ладно. Мы все равно твой борщ съедим. А то чего ехали-то, да? Пойду всех звать, может, кто-нибудь согласится…

Она потопала на голоса в комнате мальчиков, а Зоя осталась спокойно сидеть, улыбаясь и блаженствуя. Какие там гости! Серые были здесь своими, совершенно своими. И даже хозяевами — едва ли не большими, чем она сама. Ой, как хорошо.

Томка пригнала в кухню всех, кроме девочек, — те зачарованно наблюдали, как котенок носится за заводной лягушкой. Это теперь надолго, можно не волноваться. Федор все-таки пару раз вставал из-за стола, ходил смотреть, что там происходит, несколько обеспокоенный отсутствием Манькиных криков и вообще всяческого шума. Нет, все в порядке: сидят, смотрят. Как под гипнозом. Замечательный зверь. Великолепный подарок. Теперь, может быть, руки освободятся для других полезных дел.

Поговорили немного о том, какие полезные дела можно сделать свободными руками. Серый посоветовал какие-то новые упражнения, Томка посоветовала ходить в бассейн, Сережа посоветовал заняться английским, Зоя посоветовала всем заткнуться — она-то знала, что Феденька неподъемный воз тащит, и никакой котенок не освободит его руки настолько, чтобы он не нашел, чем бы их сразу занять.

Серый и мальчики съели по тарелке борща, попросили еще. Томка выдала им добавку, а сама позвала Зою поговорить за жизнь. Они пришли в Зоину комнату, устроились поудобнее — Зоя свалилась на свою кровать, задрав на стену ноги, Томка села посреди ковра по-турецки — и долго уютно молчали, переглядываясь и улыбаясь.

— Я курить все-таки брошу, — наконец сказала Томка. — Ты не думай, я сумею. Я и так уже почти не курю.

— Молодец, — похвалила Томку Зоя. — А Серый твой вообще молодец-молодец. Хоть и избаловал тебя, конечно, просто до безобразия. Я вас обоих жутко люблю.

— Устала, да? — понимающе спросила Томка. — Конечно, устала… Разве можно так запахиваться? Серый говорит, ты от конторы отказалась. Гордая, да?

— Синекура, — презрительно буркнула Зоя. — Стыд и позор. Я что, всю жизнь буду на вашей шее висеть?

— Во дурная! — Томка вскочила, покружилась по комнате, пометалась из угла в угол и опять села. — Когда это ты на шее висела? Это я у всех твоих на шее висела! Ты, может, не помнишь, ты еще маленькая была… Они ведь спасли меня. И Серого не забывали. Саша оба раза со мной к нему ездил. А потом как помогли — ты вспомни, ты уже должна была понимать. Да если бы не твои, что с нами сейчас было бы?

— А если бы не вы с Серым, что с нами было бы?

Они опять помолчали, Томка — сердито сопя и досадливо щелкая языком, Зоя — тихо, прислушиваясь к Томкиному сопению. Поняла, что сопением дело не ограничится, и, пока Томка опять не заговорила о каких-нибудь глупостях, быстро переменила тему:

— Федор говорит, сегодня Эдик звонил.

— Ну да? — изумилась Томка, опять вскочила и немножко побегала по комнате. Села, посопела и кровожадно добавила: — Линчевать бы его, мулата вонючего…

— Павел Браун тоже мулат, — вдруг вспомнила Зоя. — А ты говоришь — Хаз-Булат. Типичный Браун. Смешно.

— Какой Павел Браун? Какой Хаз-Булат? При чем тут… — Томка замолчала, подумала и поняла наконец: — А, это тот черный, вчерашний… Ну-ну. Так ты его в клубе все-таки видела? Приставал?

— Нет, что ты. Он скромный. — Зоя сняла ноги со стены, перевернулась и улеглась на живот. — Проводил меня немножко, до первого ученика. Он, кажется, нормальный мужик. Не пьет.

— Ага, — саркастически фыркнула Томка. — Нормальный, как же… А вчера кто за тобой из «Фортуны» рванул? Нормальный за такой мочалкой не рванул бы.

— Это да, — согласилась Зоя и горестно вздохнула. — И почему это почти все мужики именно за такими мочалками таскаются?

— Загадка природы. — Томка тоже вздохнула. — Разгадка продолжения рода. Эффект доступности.

— Какая ты мудрая, Том, — с уважением сказала Зоя. — Я бы сама ни за что не догадалась.

Они обе захохотали одновременно, вскочили, встали друг перед другом и, не сговариваясь, начали танцевать: «Во французской стороне, та-ра-ра-ра-ра-ра…»