Лихое братство Тортуги и Ямайки

Новые проблемы возникли в связи с началом сезона дождей. Из-за нездорового климата Пуанти потерял в течение каких-нибудь шести дней 800 человек, которых охватила «заразная болезнь», и это обстоятельство заставило его отказаться от первоначального плана оставить в Картахене французский гарнизон. В отчете об экспедиции он писал; «Все мысли о победах и сокровищах были стерты этими болезнью и смертями. Одним словом, если бы болезнь продолжалась с такой же суровостью, я стал бы свидетелем моего неизбежного уничтожения в красивейшем порту мира, хотя врага близ меня не было; были бы потеряны не только плоды всех наших трудов, но также и эскадра, доверенная мне».

Закончив погрузку сундуков с сокровищами, французы начали грузить на суда военную технику и трофейную артиллерию, в том числе от 80 до 84 бронзовых пушек, а поскольку эпидемия дизентерии и тропической лихорадки практически не затронула акклиматизировавшихся в тропиках флибустьеров, Пуанти просил их оказать помощь изнуренным болезнью солдатам и морякам королевской эскадры. Пираты, однако, ответили, что приступят к работе только тогда, когда получат свою долю добычи. Не уступив им в этом, барон подкупил часть из них, и с их помощью к 25 мая артиллерия и штурмовые орудия были погружены на борт кораблей. Учитывая, что испанцы так и не заплатили выкуп за сохранность фортификационных сооружений, французы подорвали все бастионы города, после чего, снявшись с якорей, эскадра начала медленно выбираться из бухты.

Когда добрались до Бока-Чики, кто-то предложил оставить Галифе в форте Сан-Луис, отдав под его командование небольшой гарнизон из флибустьеров и солдат. Сам Галифе встретил это предложение с энтузиазмом; он даже пообещал удержать под своим контролем Картахену, если главнокомандующий дополнительно выделит ему еще сотню солдат, однако Пуанти нашел эту идею вздорной. Он сообщил Галифе, что если Дюкасс сможет обеспечить его своими людьми, то в форте будет оставлена артиллерия.

— Но, — добавил он, — я не могу дать вам ни одного человека из своих поредевших сил.

— Я берусь уладить все дела и найти людей, — заявил Галифе, — если флибустьерам немедленно отдадут их долю добычи.

На это барон ничего не ответил. 30 мая он приказал погрузить на корабли пушки из форта Сан-Луис-де-Бока-Чика, а сам форт разрушить. Как только приказ был выполнен, Пуанти сообщил флибустьерам, что они могут взять в Картахене любые товары, принадлежавшие испанцам, покинувшим город, но предупредил, что если они начнут грабить все прочие дома, он сожжет их фрегаты.

Наконец перешли к самому интересному занятию — дележу золота и драгоценных камней. В ходе дележа Дюкасс с удивлением обнаружил, что соглашение, заключенное между ним и бароном на Сен-Доменге, неверно трактуется. По договору флибустьеры и колонисты должны были получить долю добычи наравне с солдатами и экипажами королевских кораблей. Если учесть, что стоимость захваченной добычи в монете, золоте, серебре, драгоценных камнях и товарах равнялась 20 млн песо, а доля офицеров, солдат и моряков эскадры составляла V₁₀ часть, или 2 млн песо, то получится, что люди с Сен-Доменга тоже должны были получить 2 млн. Но барон заявил, что договор, заключенный ранее между ним и правительством Людовика XIV, предусматривал иной порядок распределения награбленного: флибустьерам полагалась V₁₀ часть с первого миллиона и по Узо — с последующих. В таком случае они должны были получить около 630 тыс, песо. В действительности Пуанти определил их долю в 40 тыс песо.

Познакомившись с результатами расчетов барона, Дюкасс пришел в ярость, а его офицеры решили, что период дипломатических игр закончился и пора переходить к силовым методам Был срочно созван военный совет. Наиболее горячие головы предлагали обстрелять и захватить корабль барона, но тут один из участников дискуссии воскликнул:

— И охота вам, братцы, связываться с этой собакой! Ведь он ничего нашего не увозит. Наша доля добычи осталась в Картахене, и там надо взять ее!

Хотя Дюкасс был против подобного решения проблемы, большинство офицеров высказалось за возвращение в Картахену; в тот же вечер вся пиратская флотилия встала на якорь у города Понимая, что это бунт, губернатор Сен-Доменга попытался примирить флибустьеров с моряками королевской эскадры: он послал Галифе к барону с сообщением о намерениях бунтовщиков и просьбой удовлетворить их требования, в то время как Ле Паж был отправлен к бунтовщикам с заданием удержать их от повторного грабежа города Увидеться с заболевшим главнокомандующим Галифе не удалось, а преемник барона вице-адмирал де Леви прямо сказал, что не побежит за разбойниками, «коих надобно повесить всех без исключения». Передать Дюкассу 100 солдат для подавления мятежа он также отказался.